Евгений Евтушенко, поэт: В 41-м КРЕСТЬЯНКА ОТДАЛА МНЕ СВОЙ ПАЕК И СПАСЛА МЕНЯ ОТ ГОЛОДА

Никто в нашей стране не должен быть забыт и брошен, потому что это против русской сердобольности, сострадания. Слово "сострадание", в общем-то, существует только в русском языке. И я хочу, чтобы оно не исчезло из нашего языка. Людям не только надо сострадать, а нужно все-таки помочь, чтобы они сами становились на ноги и как-то продолжали жить. Я считаю, что это главная задача.

А что касается духовного развития - то надо соединять культуру со спортом. У нас в руководстве спортом совершенно некультурные люди. Вот пример. Книга о футболе, которую я недавно выпустил (ее замечательно принимают читатели), имеет международное значение. Я писал ее не только для того, чтобы прославить героев-футболистов, но и для того, чтобы подготавливать будущих героев нашего великого русского футбола. По этому поводу я обратился, естественно, в министерство спорта, непосредственно к его руководителю - товарищу Мутко, который сказал, что это все хорошо и прекрасно. Рукопись они продержали три месяца, но так и не напечатали, сказав, что у них нет для этого денег.

Книга все-таки вышла. И представьте себе, кто ее издал! Полтавское издательство! А дело было так. Как-то я выступал по приглашению рабочего класса Полтавы и прочитал некоторые стихотворения из будущего сборника о футболе. Им очень понравилось, и полтавчане эту книгу напечатали в течение трех недель без всяких разговоров. Вот так поступил рабочий класс Полтавы и сделал подарок нашему русскому футболу. А столичные чиновники, продающие наших футболистов с большими комиссионными, отвергли ее и претворились бедненькими. Я считаю, что футбол так же, как и поэзия, должен быть проникнут национальным ароматом, но ни в коем случае ни агрессивным национализмом. Я против этого. Я интернационалист, по сути.

Меня иногда спрашивают, какие люди повлияли на мою личность? Хочу ответить рассказом маленького эпизода из далекого 1941 года. Мне было лет восемь, когда мы должны были ехать в эвакуацию. И вот на вокзале, на перроне сидела крестьянка. Она увидела мои голодные глаза, смотрящие на мешок, из дырки которого высовывалась копченая колбаса и сверкающее, как лампочки, белое сало. Я ничего подобного не видел уже давно. На мешке сидела женщина, которая порылась в своем радикюльчике и дала мне малюсенькую ирисочку. И тогда женщина-крестьянка полезла к себе за пазуху, достала платочек в горошек, там лежала ее пайка - 400 граммов черняшки. Она бережно разломила и дала мне половинку и попросила, чтобы я спел. Я что-то спел, а есть мне еще хотелось. И когда она поняла это по моим глазам, то она снова достала оставшуюся часть своего пайка и дала мне половину своей половины. И я всю жизнь ощущаю себя должником этой женщины. Я говорю: "Вот это и есть моя Россия, для которой я живу и работаю!"

Поэтому сегодня приоритетная задача всех, и особенно молодежи, не растерять истинно русские культурные образы, идеалы. Нам не нужно искусственно создавать новую официальную идеологию России. Мы не должны потерять ее идеалы. Люди обязаны изучать русскую классику, содержащую основы русского общества.

Дарья Желорович