Геннадий ОНИЩЕНКО, главный санитарный врач РФ, академик РАМН:

"МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА ОСТАВЛЯТЬ ЛЮДЕЙ В ПОЛОЖЕНИЕ ИЗГОЕВ"

К сожалению, наркомания в нашей стране не угасает. А поставляется это зелье к нам в основном из Афганистана. После того, как американцы туда вошли, наркомафия там еще больше стала процветать. За один только 2008 год произведено 800 тонн чистого опиума или восемь тысяч тонн опиумного мака. Кроме того, у них есть 1000 тонн опиума, который лежит, как неприкосновенный запас, на случай неурожая. Идет огромная грязная политика, от которой страдает наша страна и, прежде всего, дети. Для нас с вами надо знать эти цифры для того, чтобы активно этому препятствовать.

Некоторые говорят, так, может, стоит все-таки разрешить так называемую заместительную терапию для лечения героиновых наркоманов, когда тяжелый наркотик заменяется более легким, легальным, например, метадоном, как это делают в некоторых европейских странах. Я считаю, нет! И еще раз нет! Эффективность такой терапии еще никто не смог убедительно доказать. Более того, она сведет на нет успехи, достигнутые в рамках нацпроекта "Здоровье" по лечению и профилактике ВИЧ/СПИДа.

На что способны лекарства?!

Сегодня государство лечит ВИЧ-инфицированных, возвращает в общество молодых людей, которых, к сожалению, становится все больше и больше. В нашей стране еще пока локальная эпидемия, она не гиперелизована. Это то, когда считается, что в том или ином государстве один и более процента населения ВИЧ-инфицированное. У нас, к счастью, такого нет. Но есть уже отдельные регионы, где достигли этого уровня. И поэтому, как бы мы с вами не хотели, с этими людьми мы должны жить. Лечить мы их будем, даже не смотря на кризис. Деньги на это есть и на 2010, 2011 и 2012-й годы. 

У нас две эпидемии - это наркомания и СПИД. Что делает государство? С 2006 года в нашей стране начали лечить детей, которые ВИЧ-инфицированные. Спрашивается, зачем это делать? Сегодня международная медицинская практика говорит о том, что, да, ВИЧ не излечивается, но с помощью лекарств можно поднять человека до нормального уровня. И он может стать обычным гражданином общества, может рожать детей, учиться, создавать все, на что он способен. Это нормальный адаптированный в обществе человек.

Я знал даже первого ВИЧ-инфицированного, который был в России зарегистрирован в 1987 году. Это был молодой офицер, приехавший из Танзании, он там работал переводчиком и заразился. К сожалению, его не спасли. А всего через эту печальную статистику прошло более 503 тысяч в основном молодых россиян. И по сей день проблема диагностики, лечения, адаптации в обществе этих людей ничуть не утратила своей остроты. Как только ВИЧ-инфекция попала в среду потребителей наркотиков, как только основным путем передачи стала не неразборчивость в отношениях полов, она стала распространяться с быстротой пожара в сухом лесу. 
Делай, как мы

Гражданское общество позволяет преодолевать дискриминацию людей, живущих с ВИЧ. До начала реализации национального проекта "Здоровье" на диспансерном учете находилось чуть более 50 процентов инфицированных. Теперь - 87 процентов. Это показатель возрастания доверия этих людей к государству. Потому что наша главная цель - сделать ВИЧ-инфицированных полноправными членами нашего общества. В 1989 году я участвовал в расследовании вспышки ВИЧ в детской республиканской больнице в Элисте. Так вот из тех, кто тогда пострадал, 12 человек получили образование, работают, родили нормальных детей. Но это произошло вопреки, а не благодаря отношению общества к этой категории людей. Наша задача сделать так, чтобы такое повсеместно стало нормой взаимоотношений ВИЧ-инфицированных и общества.

До сих пор никак не можем преодолеть, мягко говоря, негатив общества по отношению к ВИЧ-инфицированным и к их детям. Сколько угодно случаев, когда родители, узнав, что в детсаду или в школьном классе появился ребенок с ВИЧ или ребенок ВИЧ-инфицированных родителей, встают на дыбы. В лучшем случае забирают ребенка из этого сада, школы. Самих ВИЧ-инфицированных не везде принимают на работу... Это проблема не только нашей страны, но у нас она наиболее остра. Последние исследования показывают: в тех регионах России, где общественные организации работают с группами риска, за последние пять лет заболеваемость ВИЧ-инфекцией снизилась в 2,4 раза. В то время как в других субъектах России снижение практически на прежнем уровне. 

К сожалению, социализация в нашем обществе ВИЧ-инфицированных оставляет быть лучшей, мы их не воспринимаем, мы их отвергаем, мы говорим, что они не должны жить в нашем обществе, хотя это не так. Это бесчеловечно, это неправильно. Безусловно, и поэтому одной из важнейших задач считаю комплекс мероприятий по снижению дискриминации и повышению толерантности к людям с ВИЧ и членам их семей. Мы не должны, не имеем никакого права - ни гражданского, ни просто человеческого - оставлять этих людей в положении изгоев, выдавливая их якобы в целях собственной безопасности на обочину жизни. Как никогда сегодня актуальна народная мудрость: "Если ты не поможешь потушить пожар соседу, пламя обязательно ворвется в твой собственный дом".

Сегодня в нашем государстве очень активно начинает заявлять гражданское общество, это неправительственная общественная организация. Без него проблему профилактики ВИЧ мы никогда не решим. В этих организациях работают бывшие наркоманы. Они с настоящими разговаривают на равных: "Вот видишь, я же бросил. Почему ты не можешь?" И это дает мощный, реальный пример, когда можно избавится от этого вреда. 

Надейся и жди

У инфицированных мам рождаются нормальные дети. Благодаря государству и обществу они продолжают жить. В нашей стране с ВИЧем родилось 20 тысяч детей, половина из которых имеют все шансы, чтобы быть здоровыми. 10 тысяч находятся в стационарах, потому что мама, наркоманка, ушла из роддома, бросив его на попечение медиков. И эти дети, к сожалению, до самой школы находятся в больницах. Мы с моим другом, Мстиславом Ростроповичем, когда он еще был жив, посетили одно из таких отделений. Там он увидел 5-летнего мальчика с глазами взрослого человека. В своем возрасте он не разговаривал, потому что все это время находился в больнице с диагнозом ВИЧ, а там некому с ним заниматься. Потом его перевели в Петербург лечиться. И он научился не только говорить, но и учиться в музыкальной школе, так как у него оказался абсолютный слух. Этот мальчик, думаю, займет достойное место в нашем обществе. 

Мир живет с ВИЧ-инфекцией пока 25 лет, значит, мы можем оперировать данными лишь в пределах этого отрезка времени. Да, сегодня, пока лекарство, излечивающее от СПИДа, еще не найдено и не создано, несмотря на всевозможные реляции о чудодейственных вакцинах, вынужден констатировать: любая ВИЧ-инфекция рано или поздно переходит в СПИД и соответственно - известный нам исход. Если, конечно, человек не умирает раньше от какой-либо другой болезни. Да, я сказал, что препарат, излечивающий от ВИЧ, пока не создан. Но есть препараты действительно очень дорогие, которые продлевают, и подчас на долгие годы, человеку жизнь, значительно улучшают ее качество. Если человек, которому поставили диагноз "ВИЧ-инфекция", не умирает через 7-8 лет, а живет значительно дольше, разве это не стоит всех усилий и денег?

Сейчас проводятся испытания ВИЧ-вакцины. В Соединенных Штатах разработано где-то около полусотни таких вакцин, у нас пока три. Так что надо же с чего-то начинать. Однако сказать, что вопрос излечения от этой болезни решен, нельзя, не будем сеять неоправданных ожиданий. Тем не менее, работа в данном направлении идет, и очень серьезная.

Дарья Желнорович