РАЗБОРКА

Не знаю как в городе, а в деревне мужчина на вес золота. Женщины за него ссорятся, дерутся, обливают соперниц кислотой, выдирают волосы, бьют окна. Посмотреть не на что, ни кожи, ни рожи, а он, мужик, ходит в героях, еще и грозит надоевшей подружке: «Отстань по-хорошему, не то Зинке скажу, волосенки - то она тебе выщипает!».

И пьют запоями, долго, до икоты и блевотины, не доходя до дома, ложась спать в лужу летом, в сугроб зимой. А сколько мужского пола спьяну утонуло в реке! А сколько их замерзло в сорокоградусный мороз…

Нужен мужик в деревне. Позарез нужен. Баню срубить, дров заготовить, сено накосить, комбикорм привезти, да мало - ли мужской работы. Вот и бьются за них женщины, доярки и учителя, продавщицы и врачихи. 

Муж моей знакомой похаживал к Вороне, прозванной так односельчанами за копну черных как смоль волос. Жила Ворона в однокомнатной квартирке двухэтажного деревянного дома. Этот дом называли «крейсером», то ли за то, что удобства были все на улице, то ли за скученность маленьких квартир-каморок, то ли за громоздкость и неуклюжесть вытянутого вдоль дороги строения. В этот «крейсер» пошла я в качестве группы поддержки со своей подругой разобраться с ее соперницей, и отвоевать блудного мужа. 

Произошла целая баталия. Дверь голубки открывать не собирались, как мы в нее не ломились, не долбили кулаками и ногами. Доброхоты-соседки подначивали:

- Видели, змея окаянного, там он, там.

Приободренные, выскочили на улицу, крича под окнами Вороны, что все равно ее достанем и морду разобьем. Группа поддержки увеличивалась. Женщины кричали, угрожали, размахивали руками, как будто их мужья засели в квартире у Вороны, и только она, эта черноволосая, враг номер один для разгневанных баб из крейсера. 

Ворона - надо отдать должное - была тоже не лыком шита, приняла оборону; и со второго этажа вылила на нас ведро воды. Благо, не помои. Оскорбленная подруга заметалась, что же такое взять, кинуть в эту нахалку. Наткнулась на ящик с пустыми бутылками от шампанского, и эти бутылки заменили нам гранаты. Как одурелые мы выхватывали их из ящика, и метали в Воронины окна на второй этаж, с ожесточением, прищуривая глаз, чтоб уж наверняка, не промахнуться. Звон стекла, крики, чей-то плач, вопли не могли нас остановить.

Утихомирила нас, вызванная кем-то милиция. Ворона дверь милиции открыла. Мы с подружкой ворвались в комнату, а там нет гуляки - мужа. Его и след простыл. И умудрился же прошмыгнуть незамеченным, когда мы гранаты метали.

Потом писали объяснительные. Потом мирились с Вороной. Кстати, она неплохая баба оказалась, Теперь вторую неделю хожу, в качестве группы поддержки, с подругой и ее мужем вставляем выбитые стекла всему второму этажу крейсера. Куда целились? Зачем глаза прищуривали? В общем, повоевали. Зато теперь точно знаю, почему дом крейсером назвали, в каких «битвах» он участвовал, какие «боевые» награды имеет.

Галина Лехман