МАТУШКА ХРИСТИНА: 
В ОКРУЖЕНИИ 30 ДЕТЕЙ ЧУВСТВУЮ СЕБЯ СЧАСТЛИВОЙ!

Инокиня Христина – руководитель Детского центра имени «Флора и Лавра», который находится в Калужской области рядом с одним из самых известных православных мест - Оптиной пустынью. Центр был создан по благословению схиигумена Илия, ныне духовника Святейшего Патриарха Кирилла. Несколько лет матушка Христина одна, по своей инициативе занимается брошенными детьми – кормит, одевает и воспитывает. Сейчас постоянно с ней живут шестнадцать детишек и их количество все время возрастает. 

- Матушка Христина, я наслышана о вашем замечательном центре. Скажите, а кто основатель этого центра? И сколько у вас сейчас детей?

- Постоянно живущих - шестнадцать и еще столько же приезжают на каникулы - зимние, осенние, весенние, летние. Мы еще делаем приемы по различным мероприятиям. Итого бывают по 30 человек вместе.

Центр основали два замечательных человека: Игумен Потапий, насельник Оптиной Пустини, он же наш духовник и муй супруг Олег Викторович Буткевич, Член-корреспондент Российской Академии Художеств. Уехав из Москвы в Козельск, остаток своей жизни он целиком посвятил обездоленным детям, подарил им свой дом, в которм мы и живем до сих пор.

- Чьи дети приезжают?

- Из интерната, которых забывают взять родители, из малообеспеченных семей. Например, мама более-менее нормальная, а отец алкоголик. У мамы нет возможности содержать ребенка, а тем более отправить куда-то на каникулы. Вот к нам и приезжают. В общем, трудные семьи.

- Матушка, скажите, что вы такое делаете, что эти «трудные» дети уже через несколько месяцев меняются: в театре играют, песни поют, призы получают?

- Вовлекаем мы их в нашу жизнь с первого же дня. У нас есть свои уже отработанные методы воспитания. Первые месяцы я детей не трогаю, пока не поступают сигналы о нарушении каких-то наших устоев. Это время адаптации и вживания в наш детский коллектив, который сам на них воздействует, они становятся частью этого коллектива. Смотрят, что делают другие дети, вместе с нами молятся. Я им ничего не навязываю, только останавливаю, когда вижу какие-то вопиющие вещи. А так они участвуют в нашей жизни. Вообще, новичку очень нравится у нас, он впитывает то хорошее, что у нас есть. А это атмосфера любви, которую ребенок в своей жизни может быть еще и не видел.

Девочка приходит, она вообще не знает, что такое хороший шампунь. А здесь ее окружают заботой, лаской. А если еще приходится на это время и его день рождения - тут тебе и торт, и песни с танцами, дети просто ошарашены любовью, теплотой. У нас дети не ссорятся, не ругаются, не дерутся. Мы это пресекаем. Есть такое поветрие, что ребенок должен выпустить пар. Это неправда. Мы не разрешаем своим детям выпускать пар, потому что это воспитывает агрессию.

У нас в доме категорически запрещено бегать, кричать, шуметь. Только если плохая погода, я им позволяю покувыркаться. А так все эмоции на улице, причем под присмотром взрослых. И они очень быстро от всего негативного отходят. Дети становятся более спокойными и послушными. У нас дом небольшой, и если все начнут кричать, то что будет?! 

Приучаются тихо говорить, если кто-то спит, или болен, или учит уроки. Если я говорю, то все остальные вообще должны молчать, потому что нужно слушать. Вот такие у нас устои в семье. Бывали случаи, когда ребенок входит и сразу адаптируется, и я уже только понаслышке знаю, что он раньше вытворял что-то.

Он просто хорошо воспринимает наши устои, но это бывает редко. А чаще все-таки через какое-то время ребенок начинает показывать негатив: кто-то врет, кто-то что-то украл, кто-то покуривает.

- И как вы в этих ситуациях действуете?

- По обстоятельствам. Если ребенок сам пришел и сказал, то я его родная подруга. Я ложусь костьми, чтобы ему помочь выкрутиться из ситуации, в которую он попал. Если же про него сказали и обиделись, значит, сначала вызываю на беседу и выясняю, не оклеветали ли его. У нас эти беседы могут длиться в моем маленьком кабинете по два-три часа, пока ребенка не расколешь, как орешек. Я ему говорю: «Пока ты мне не расскажешь, почему ты грустный, почему у тебя конфликт, я тебя отсюда не выпущу. Я спать не смогу спокойно, пока не буду знать, что с тобой». Принцип такой: привести ребенка к осознанию, что он не прав и в чем не прав. Дальше - все выяснили, обидчики попросили друг у друга прощения. И получилось - дружба, любовь и мир. 

Также я поступаю с собой. Если я не права перед ребенком, то прошу у него публично прощения. Надо свой пример показывать. Иногда бывает, откуда-то приехала и наехала на ребенка сгоряча, а потом выясняется, он не виноват. Я смиряюсь. И тогда прошу прощения. Они тоже публично извиняются.

- У вас есть свои дети?

- Моему родному сыну 40 лет, у него трое детей. Старшие все время у нас бывают.

- Вы одна со всем управляетесь?

- Когда умер мой муж, Олег Викторович, то его место занял мой приемный сын Миша, которому скоро будет 22 года. Он учится в университете в Калуге. Все каникулы он проводит с нами, а также приезжает каждую пятницу и уезжает в понедельник. Он мой помощник, разбирает все мужские вопросы. Миша - старший мужчина в семье. Во многом я с ним советуюсь.

Есть еще девушка Кристина, ей 19 лет, она тоже наша выпускница. Учится в том же университете, что и Миша. Она у нас старшая вожатая у девочек и работает у нас на каникулах. Кроме нее к нам еще приезжают и остаются вожатыми две наши выпускницы, одна сейчас учится в университете, вторая - в педколледже.

Есть повар и кастелянша, а уборщицы и воспитателей нет. Дети сами убирают в комнатах и на кухне. Мы приучаем их к порядку. Они научились вязать, вышивать. А какие они пекут куличи, пасхи делают, они все умеют!

Есть педагог, она делает с детьми уроки. Это у нас святое. Валентина Алексеевна может вытянуть ребят из самой запущенной ситуации, она дивный педагог. У нас есть одна девочка, моя приемная дочь, в свои 15 лет учится еще только в 4-м классе. И сейчас стоит сверхзадача перетащить ее через класс, чтобы она потом не потеряла статус сироты. Если она уйдет в вечернюю школу, статус потеряет. Вот сейчас Валентина Алексеевна ее натаскивает.

- У вас дети разного возраста. Сколько лет самому младшему и самому старшему? Кого из них больше?

- Младшему шесть, а старшей - шестнадцать. Мальчиков и девочек тоже поровну. Мы, конечно, следим за нравственностью. У нас запрещено выходить в коридор полураздетыми и заходить в спальни друг к другу. Из спальни они должны выходить только прилично одетыми - никаких халатов, шорт. Правила, которые формируют нравственность, существуют, но у нас они как устои. Мы все время подчеркиваем, что мы все братья и сестры. 

Старшие опекают младших. У каждого малыша есть наставник или наставница, которые отвечают за их благополучие и поведение. Я бы не справилась сама.

- А в какую они ходят школу ?

- В обычную деревенскую местную школу ходят, где мы пользуемся «большим весом». И мы с директором и школьным коллективом в очень хороших, теплых отношениях. Так уже три года работаем и у нас полное взаимопонимание.

- А местная общественность, люди, которые рядом с вами живут, как они на вас реагируют?

- Наш центр находится рядом с храмом Введения Пресвятой Богородицы. Мы постоянно посещаем этот храм и его настоятель отец Ярослав оказывает нам помощь. Это огромная для меня поддержка. Остальные жители деревни к нам очень хорошо относятся. На все наши праздники приходят. Мы живем со всеми в мире и в ладу.

- Помощь какую-нибудь оказывают вам?

- Приносят иногда овощи с огорода, но мы в этом не нуждаемся, мы сами все выращиваем. Главное, отношения дружелюбные. Я приехала сюда в возрасте 54 лет, за год до пенсии и никогда ни на одной своей работе ни с кем не ссорилась. Как я могу нести мир в семью, если ссорюсь с соседями?! Мирность, прежде всего. Люди, которые к нам приезжают, всегда отмечают нашу необычную атмосферу.

- Сколько лет вы уже занимаетесь центром?

- Шесть. Сначала мы проводили здесь только каникулы, а когда муж умер три года назад, я переселилась сюда и взяла детей. Эта была наша с ним давняя мечта, но останавливало то, что у него мастерская была в Козельске, он был скульптором.

- Ваш опыт в принципе возможен для применения другими?

- Сейчас уже возможен, потому что выработались устои. И я как раз надеюсь, что дети, которые у нас вырастут, создадут свои подобные семьи. Прежде всего, мы рассматриваем свой дом как матрицу многодетной патриархальной семьи. Это нужно им для их собственных семей. Когда у тебя один ребенок, ты невольно лезешь к нему в душу, когда у тебя шестнадцать, у тебя нет такой возможности и необходимости лезть в душу каждому, потому что возникает состояние соборности. А в душу надо лезть, когда ребенок отклоняется от этой соборности. Это очень важно - соборное сознание. Они привыкают жить соборной жизнью и стремятся к этому.

- Многие бояться заводить большие семьи, считают, что это тяжело.

- Почему ее боятся? Потому что считают: один ребенок - эгоист, а будет 16 эгоистов. Три ребенка это еще не большая семья. С четырех, пяти, шести детей только начинается семья.

- С какого количества детей вы начинали?

- Когда умер мой муж, у меня было страшное состояние. И ко мне пришла девочка. А потом начался лагерь, и после него человек шесть я взяла к себе. Фактически мы сразу начали с большой семьи.

- Это достаточно отчаянный и серьезный шаг был для вас?

- За меня Господь все решил. У меня не было ни страха, ничего. Я всю жизнь боялась трех вещей - детей, быть начальницей и доставать деньги. Эти три позиции никогда не умела делать. На старости лет я в них живу - достаю деньги, воспитываю кучу детей и работаю начальницей. 

Когда впервые мы с мужем вышли из храма в Рождественсую ночь в сопровождении 30 детей, мы поняли, что такое счастье.

Дарья Желнорович