Станислав САДАЛЬСКИЙ, актер: В НАШЕЙ ЖИЗНИ НИЧЕГО НЕ БЫВАЕТ ПОТОМ

Российское правительство почему-то интересует судьба Осетии, Абхазии, Аджарии, но только не судьба собственного народа. Это печально. Самый большой праздник в Севастополе – день рождения Пушкина. Люди одеваются красиво, выходят на улицу с цветами – устраивают грандиозный праздник. Об этом мы не говорим. Зато очень много внимания уделяем перечислению денег на восстановление Осетии. Благородно. Жаль только, что почти все разворовано еще по пути туда. 
Мне больно, что случилась такая трагедия. Но считаю: правды не прозвучало ни с одной, ни с другой стороны. Мне, как любому человеку, хотелось бы знать истинное положение вещей. Но правда пока неизвестна. 

Я вижу только, что Грузия изменилась фантастически. Например, там никто не дает и не берет взятки – тут же арестуют. Полиция – эталон порядочности. На дороге зря никто ради липовых проверок не остановит. Скорая помощь, если человеку станет плохо (я сам был свидетелем), сразу госпитализирует – денег от вас никто не попросит. Такие социальные вещи очень бьют. 

Есть и плохое, есть. Но я вижу изменения к лучшему. При Шеварднадзе заходил в магазин – никто сдачу не давал. Как-то даже странно было ее спрашивать. 
У нас дипломаты занимаются культурой, а дипломатией – зурабовы. Не правительство, а сборище профнепригодных людей. Я ненавижу непрофессионалов. Поэтому среди моих близких – мастера. Например, Элгуджа Кебурия. Когда Кремль отдал приказ гнобить грузин, его ресторан в Москве закрыли из-за сырной доски. Сказали, нет доски – закрывай. А сулугуни вообще не режут! Открыл он теперь 4-этажный «Грузинский дом» в Париже. Оформлял ресторан Валера Кострин, тоже мой друг, – это художник фильмов «Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья». Зажимают людей, которые талантливы, и они уходят за границу. Вот кому хуже? 
Путин дал добро на покупку Прохоровым итальянской «Ромы». Это позор. Почему нельзя в наш спорт вкладывать деньги, покупать игроков для отечественных клубов, славу стране делать?.. И это наша жизнь! В ней ничего не бывает потом. Пусть читают. Может, стыдно кому-то станет.