ЗВЕЗДЫ СВЕТЯТ…ТОЛЬКО БАНКАМ

Недавно Камерный оркестр KREMLIN провел Музыкальный фестиваль «Салонная музыка в салонах Кусково», на котором порадовал москвичей интересными программами. 

На одном концерте побывала и наша журналистка, она оказалась под большим впечатлением. «Шубертиада» поразила больше всего! 

Камерный оркестр KREMLIN - это первоклассный, великолепно подготовленный коллектив из 17 молодых музыкантов, под руководством необычайно творческого и энергичного маэстро Миши Рахлевского. До тех пор, пока существуют такие увлеченные антрепренеры как Миша Рахлевский, можно не волноваться за будущее музыкальной жизни России.

В антракте мы с ним встретились, и я задала ему несколько вопросов.

- Будь ваша власть, чтобы вы изменили в стране в первую очередь?

- В стране?! О, я только в музыке разбираюсь и поэтому могу отвечать только за нее. Заставил бы слушать концерты, которыми могу заинтересовать людей, воодушевить на позитивные поступки, дать хорошую энергетику на проявление конкретных дел в их профессиональной деятельности. Но стране же этим не выжить, в руководители которой совсем не гожусь. Даже если бы меня куда-нибудь в верхние эшелоны назначили, я бы себя вычеркнул. Надо, чтобы страной руководили правильные люди и хотя бы постепенно изменяли многое в лучшую сторону. 

- Легко ли пробиться молодым в известные музыкальные коллективы, если они не имеют средств?

- Очень легко, если они талантливы, надо только здорово играть. В моем оркестре девушки и юноши – от 20 до 35 лет. Мы все время в поиске, вешаем объявления, даем информацию в Интернете, ездим по всей России. Бываем в консерваториях больших городов, заглядываем в самые далекие маленькие музыкальные училища, везде ищем, прослушиваем многих. И находим способных! Конечно же, мы выбираем тех, кого хотим, кто нам подходит. И никаких денег для этого не нужно. Вот сейчас у нас уже есть замена одной нашей девушке, которая ждет ребенка, она на шестом месяце беременности. А еще у нас есть пара, которая познакомилась в нашем оркестре, поженилась и у них подрастает пятеро детей.

- Как появилось название оркестра?

- Когда я сформировал оркестр, я не хотел, чтобы нас путали с кем-либо, и решил избегать часто употребляемых слов типа Российский или Московский. В то же время я хотел, чтобы название оркестра ясно указывало, кто мы и откуда. Чтобы наверняка избежать возможных недоразумений, мы слово "Кремль" написали по-aнглийски, а синтаксическое построение названия оркестра точно определяет, что мы не являемся "Кремлевским".

- Вы много гастролируете за рубежом. Есть ли разница между народами в Москве и других странах?

- На первый взгляд различий довольно много. В каких-то странах при выходе музыкантов на сцену публика аплодирует громче, в каких-то более сдержанно. Начало концерта с двадцатиминутным опозданием в Германии или в Швейцарии вызовет у публики не меньший шок, чем начало концерта в точно объявленное время в странах Южной Европы. Не стоит слишком зазнаваться, получив овацию стоя в Голландии - там это просто рутинная вежливость. В странах Юго-Восточной Азии нередко можно увидеть людей, приходящих на концерты с партитурами. Но все эти различия становятся не важными, как только начинается концерт, т.к. в этот момент каждый человек становится частью публики, и то, как они слушают музыку, довольно универсально на всех континентах - одни исполнители "держат" зал, другим это не удается. 

- Были ли в вашей жизни творческие неудачи? Как вы справлялись с ними?

- Конечно, и немало. Ну, попереживаю, естественно, но долго же это не может продолжаться. Депрессию надо лечить работой. Надо идти вперед в любой ситуации, не останавливаться, а то так можно и серьезно заболеть. Я знаю, что скоро тучи рассеются и солнце взойдет. Если об этом помнить, легче справляться с неудачами. 

- Многие музыкальные критики отмечают, что в современном мире падает интерес к классической музыке. Это так? И почему?

- В мире падает, потому что появилась большая конкуренция от всех остальных жанров и всех остальных возможностей проведений досуга. Когда появилось поместье Кусково, не было ни радио, ни телевидения, ни граммофона, тем более Интернета, поэтому у нашего брата конкуренции было меньше. Сейчас ее больше. А так как вид искусства, которым мы занимаемся, достаточно академический, то нам еще сложнее. Нам требуются люди с еще не отбитыми мозгами, которые могут что-то воспринимать, сконцентрировать внимание больше, чем на 30 секунд. Это есть среди людей, которые не обязательно ходят на концерты, но в общем плане культурно подготовлены. Люди, которые могут сами написать хорошее предложение, читающие книги, которые смотрят выборочно программы по ТВ, а не все подряд.
Для этого государства и «большие умы» должны поддерживать все то, что людей делает лучше: это и культура, и быт, надежность бытия, это защита от чего-то. Музыка в этом плане занимает достаточно большое место, не единственное, но важное. На классику ходят люди подготовленные, а также на концертах бывают те, кто эту музыку ощущает душой, если даже в ней что-то не понимают. А таких людей везде в мире меньше.

- Как вы считаете, кому светят наши нынешние так называемые звезды?

- Сначала надо понять, кого вы считаете звездами?

- Людей шоу-бизнеса.

- Они светят тем банкам, где они хранят свои деньги..

- Важно ли для вас, чтобы зал был забит битком? То есть, смогли бы вы играть в полупустом зале и что при этом чувствовали бы?

- Конечно, это приятно, когда много народу. Еще важнее, когда забит людьми, которые слушают, воспринимают. Я спиной чувствую, когда в зале напряг. Они меня с оркестром слышат и что-то нам посылают. Это важно. А когда много пустых стульев? Да, перед ними играть не просто. Потому что мы подпитываемся той энергетикой, которая идет назад. А от пустого стула не то, что ничего не идет, а идет негатив.

Нередко приходилось играть в зале, где должно быть 200 человек, а сидят только 20. И, естественно, мы играем для них и стараемся еще больше, потому что осознаем, что это действительно наши люди, преданные классической музыке, в частности нашему оркестру. Главное в нечто большем, что не поддается определению словами. Но это "нечто" существует, и когда оно присутствует на концерте - это чувствуют все: и музыканты, и слушатели, если даже их 20. Но я не в обиде на остальных 180. Пусть они пожалеют, что не дополучили хорошей позитивной энергетики. У нас есть правило. Мы говорим для себя, мы не будем наказывать этих 20 человек за тех 180, которые не пришли, а решили заниматься чем-то другим. Мы играем еще лучше. Это труднее, а в нашем деле, когда трудно – это хорошо.

- Самоотверженность, одержимость – все эти качества настоящего советского гражданина. А новое время живет по новым законам, их называют рыночными. Как вы на это смотрите?

- Самоотверженность, одержимость есть и в наше время. Без этих качеств не было бы многого, не состоялись бы не только творческие личности, но и люди других профессий. Мы привыкли не доверять бизнесменам, а среди них есть самоотверженные. Я думаю, что честь и бизнес могут сосуществовать. Я многих знаю, которые заботятся не только о своем бизнесе, но и о людях, которые с ними работают. Именно они и выживают в этом сложном мире денег, так как они отдают часть заработанного на благотворительность совершенно искренне. Если бы не они, то вряд ли бы состоялся наш оркестр. Мы, конечно, тоже даем им кое-что, например, в своих выступлениях рассказываем о конкретной компании, благодаря которой сейчас проходит концерт. И люди обращают внимание на это и понимают, что есть в нашей стране меценаты, как в прошлом веке. Это для них, бизнесменов, важно, чтобы в обществе их воспринимали, как честных людей.
Они приходят на наши концерты, слушают, проникаются, наполняются, очищаются и говорят, что не зря мы даем вам деньги. Они понимают, что мы делаем хорошее дело. Так что и новое время живет по старым законам.

Роза Баторшина