ЧУЖАЯ ЗЛАЯ ВОЛЯ

«РАЗВЕ МЫ ВИНОВАТЫ?»

Они были вдвоем и говорили об убийстве. Говорили спокойно, словно речь шла об усыплении чужой больной собаки. Они были уверены, что я ничего не слышу. Но я слышал все…
Он в который раз объяснял ей, почему я не должен существовать. Она соглашалась, но как-то неуверенно. Они решили мою судьбу, отмерили срок моей жизни. Имели ли они на это право? А я не мог убежать, позвать на помощь… Не мог… Они были уверены в безнаказанности, и я знал, что это не первое их убийство. Я знал многое из того, что было и что будет. Если бы мне была дарована жизнь, это знание незаметно и для них, и для меня исчезло бы из памяти.
Почему я все же на что-то надеюсь? Даже слыша металл в его голосе. Может быть, потому, что слышу ее неуверенность? Ведь скольких детей оставили жить, хотя их тоже хотели умертвить! И мою старшую сестру ведь тоже оставили. 
- Что ты переживаешь? – раздраженно говорит он. – Разве мы виноваты? Жизнь такая. Где жить, что есть? Хочешь, чтобы он донашивал чьи-то вещи и рылся в помойках?
Чужая злая воля была сильнее их, и они, того не ведая, выполняли ее. Они знали, что ребенку нужны условия и их труд. А труд – это отнятое приятное безделье. Думая о секундах, они решали вопросы вечности. И не понимали, что моя жизнь – это протест злой воле, борьба с ней, моя смерть – ее торжество.
- Хочешь, чтобы его унижали, потому что он нищий? – продолжал он. – Чтобы он завидовал тем, кто ест вдоволь?
- Но должны же мы когда-нибудь жить лучше, богаче…
- Нет. Так было всегда: богатые и бедные, сытые и голодные, счастливые и несчастные.
Да, так было во все времена. Я это знал. Но почему раньше только Судьба решала, какому зерну упасть в землю, а какому на камень? Неужели древние были такими глупыми? Вряд ли… Они знали, чувствовали главное: чего стоит каждая жизнь, сколько надежд сжато в беременности!

«ЛУЧШЕ БЫ МЫ БЫЛИ ЖИВОТНЫМИ ИЛИ РАСТЕНИЯМИ…»

Они пришли туда, где убивают детей. Оказалось, что туда – очередь! Я чувствовал, что она дрожит все сильнее. Хотя, в отличие от меня, она не слышала голоса других детей, которых тоже должны были лишить жизни. А я очень хорошо слышал трех девочек и одного мальчика.
- Для того, чтобы умереть, нужно сначала родиться, - сказала одна из девочек. – А если умираешь, еще не родившись? Может быть, это не смерть, а что-то другое?
- Но если мы друг друга слышим, значит, мы живы, - возразил я ей.
- А у меня была бы длинная коса и много кукол, как у моей сестры, - тихо сказала другая девочка и вдруг спросила: 
- Интересно, а океаны рожают?
-Конечно, - ответил я. – Они ведь живые. Но своих детей они не убивают. Это за них делают люди.
- Значит, люди – преступники?
- Нет, - возразил мальчик, - они находят этому другие названия: недоразумение, необходимость, ошибка…
- Может быть, я сделала что-то плохое, раз меня решили убить? – спросила третья девочка. – И почему душу не подпускают к моему телу?
Никто не знал ответа на этот вопрос.
- Убивает тот, кому безразлична своя жизнь, - откликнулась, наконец, другая девочка.
- Выходит, жить – это плохо? – спросил мальчик. – Но почему так хочется жить?
- Так устроен мир, - подумав, ответил я. – Все живое борется за жизнь.
- А я крещеная, - похвасталась одна из девочек. – Когда маму крестили, я была уже с ней. В церкви так хорошо…
- А я уже успела влюбиться, - похвасталась другая. – В мальчика из соседнего дома. Он тоже еще не родился, но он будет жить…
Девочки начали плакать. Одна из них сквозь слезы спросила:
- В жизни люди бывают из прошлого и из будущего. А мы из какого времени?
- Мы из будущего идем в прошлое. У нас никогда не будет настоящего.
- Но ведь они убивают не только нас, - всхлипывала девочка. – Они убивают и все те поколения, которые последовали бы за нами…
Плач стал громче. Мы чувствовали, что конец близок, страх смерти пронзил наши маленькие тельца.
- Они хоть будут помнить о нас? – спросил мальчик.
- Разве плохое помнят? – горько усмехнулась одна из девочек.
- Выходит, мы плохие?
Ответить на этот вопрос девочка не успела: ее унесли от нас. Потом унесли вторую, третью. Они плакали, просили не убивать их, но никто из взрослых их не слышал. Мы с мальчиком остались одни. 

МЫ ЖДАЛИ ЧУДА

Нам было известно, что происходит там. Но ждали чуда.
- Почему я радуюсь тому, что пока еще здесь? – спрашивал самого себя мальчик. - Радуюсь каждой отсрочке от неминуемого. Может быть, сила жизни и состоит в том, чтобы, зная, все равно надеяться…
Его унесли, я оказался в этой очереди последним. Мне уже не с кем было разделить свой ужас. Чужая злая воля устроила здесь кровавый пир. Страшный ненасытный зверь! Почему никто не воспротивился ему? Я закричал изо всей мочи и пошевелился, причинив маме боль...

Медсестра вошла в операционную и взволновано сказала врачу:
- Последняя отказалась от аборта – говорит, что услышала крик ребенка.
- Галлюцинации, - устало сказала врач и начала стягивать с рук хирургические перчатки. Потом вдруг впервые за весь день улыбнулась:
- Как хорошо, одним человеком на земле будет больше!