ГОРДЫЕ ТОЛСТУШКИ
Одна знакомая мне журналистка, к тому же психолог, увидела в ресторане необычных посетительниц: "Заходят две. Очень Большие Девушки. Такие прям　XXXL. Встречаясь глазами со мной, одна из них улыбается обворожительно. Меня это удивило.
Как это так: такие толстые барышни, а улыбаются как кинозвезды, будто не то что не стесняются своей внешности, а даже гордятся ею? Где зажим? Где неловкость от того, что тебя разглядывают и осуждают? Где заранее подготовленная защита　— агрессивное выражение лица "Да пошли вы все!"? Они что, не в России живут, где женщины с нестандартными параметрами постоянно испытывают как минимум чувство вины? Их самоуважение не разрушено насмешками и издевками? Им что, ни один мужик не говорил, что они страшные?

Впрочем, психолог разгадала эту джокондовскую улыбку: "Через пару минут слышу, что они говорят "по-американски". Все тут же прояснилось. Наши девушки таких габаритов не дают собой полюбоваться, они окружены плотной прослойкой деланного равнодушия и вызова". У　нас не только девушки "таких габаритов" напряжены. Инвалиды или там медлительные бабушки в метро тоже к стеночкам жмутся, на них тоже смотрят с раздражением: "Блин, не пройти!" или с жалостью, как на ущербных. Нашим обществом они воспринимаются одинаково юродивыми: люди с ограниченными возможностями и женщины, чьи объемы далеки от модельных. Как верно заметил один из моих друзей: "У　нас все стремятся не к тому, чтобы жить в гармонии с самим собой, а к идеалу с обложки. И　если кто-то не вписывается в рамки "идеала", то все, в него надо тыкать пальцем".

В Америке, думаю, над толстыми тоже, бывает, посмеиваются. Но все равно это страна, где сохранить самооценку гораздо легче. "Тут люди вообще не смотрят на тебя осуждающе и неприязненно,— написала мне одна русская американка Елена.— Вот будет в публичном месте ребенок вести себя хуже некуда　— не увидите ни одного злого, раздраженного взгляда у окружающих. Я　часто со своими подопечными-инвалидами　— ДЦП, аутизм, синдром Дауна, умственная неполноценность　— бываю в присутственных местах, и все реагируют на нас спокойно и доброжелательно. И　толстый человек чувствует себя не хуже других　— ему не посмотрят косо вслед, тем более не произнесут неприятный комментарий. Врачи и так достаточно говорят о вреде большого веса. Если толстяк хочет похудеть　— помощь он найдет везде. Если он себе мил такой, какой есть,— общество принимает его любым".

У нас не принимает. Мы и к себе-то самим не всегда относимся с уважением и теплотой, что уж говорить о чужих толстых тетках? Этим сполна должно достаться нашего презрения. Поэтому они, отверженные, и привыкли всегда находиться в глухой обороне. Поэтому и мы пугаемся, когда видим спокойные улыбки тех, кто обычно отводит взгляд.