ГНОЙНИК ЗРЕЛ ЧЕТЫРЕ ПЯТИЛЕТКИ

Казалось бы, ничем криминальным российскую аудиторию поразить нельзя — ТВ, СМИ, Интернет пестрят сообщениями о злодеяниях маньяков и бандитов, рассказывают в мелких подробностях о похищениях, пытках и убийствах. Но то, что случилось в станице Кущевской 4 ноября, заставило содрогнуться даже людей бывалых: 12 трупов, среди которых четверо детей, в том числе и грудной ребенок.

Преступление было поразительно быстро раскрыто. И я уверен, что задержаны именно те, кто его реально совершил. Как оказалось, и раскрывать-то особенно было нечего. Бандиты действовали в полной уверенности в своей безнаказанности. У них на это были все основания — 20 последних лет и станицу Кущевскую, и соседние с ней населенные пункты терроризировала некая цапковская ОПГ (по фамилии ее основателя). Грабили, избивали, насиловали, убивали. Ведь убийство в деятельности этой ОПГ явно не первое — в той же Кущевской числятся пока еще нераскрытыми убийство фермера Валерия Богачева и его сына Романа, убийство главы местной администрации Бориса Москвича...

Уверен, что теперь эти преступления будут раскрыты. Но уверен также и в том, что, не случись трагедии 4 ноября, эти дела так и числились бы "висяками" — ведь здешние правоохранители годами не замечали очевидного: в постоянном страхе жила большая станица, а убивали в Кущевской именно тех, кто был в конфликтных отношениях с цапковской ОПГ.

Главарь банды — Сергей Цапок (по версии следствия — заказчик убийства) — "уважаемый" в районе и крае человек. Он был депутатом Кущевского района, входил в совет молодых депутатов Краснодарского края, кандидат социологических наук (!). Да и банда Цапка — не примитивная ОПГ начала 90-х. Это преступная организация с филиалами групп боевиков во многих станицах края; имеющая легальный бизнес — разветвленную сеть агрофирм, охранные структуры, персонал, который готовят инструкторы спецназа.

Четыре пятилетки у всех на виду вызревал этот гнойник. Никто не видел? Не знал? Не замечал? Поверить в эту всеобщую слепоту невозможно. Возможно только одно объяснение: такую ситуацию в крае не считали аномальной, а административные и правоохранительные структуры региона рассматривали (вполне возможно, что и небескорыстно) цапковскую ОПГ как "реальность жизни". И в этой Кущевской "реальности", как в зеркале, отражается ситуация с оргпреступностью во всей стране.

Как говорят сами жители Кущевской, цапковская братва совершенно "отвязалась" в последние два года. И этот четкий отсыл во времени не случаен — именно два года назад в системе МВД были ликвидированы подразделения по борьбе с организованной преступностью.

Эта ошибка привела к потере ядра профессионалов — борцов с оргпреступностью, крушению оперативных позиций в преступной среде, уничтожению оперативных баз данных (как это, например, произошло в Подмосковье). На этом фоне ОПГ стали расцветать пышным цветом — от самых примитивных форм до изощренных, использующих новейшие информационные технологии.

ОПГ росли числом и набирали силу, но ведомственная отчетность фиксировала... обратное — падение "организованной криминальной активности". По итогам 10 месяцев 2010 года в сравнении с аналогичным периодом прошлого года количество выявленных преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом, сократилось аж на 32 процента.

Для меня же эти показатели означают одно: в отсутствие специализированных подразделений, которые работали не от заявлений о преступлениях, а от информации из преступной среды, эффективность борьбы с ОПГ стала резко снижаться. И не замечать это может только тот, кто хочет не заметить.

Преступления без наказания

В конце 2009 года по инициативе президента России Дмитрия Медведева приняты поправки, ужесточающие уголовную ответственность за создание преступных сообществ (организаций) и участие в них. Но кто будет реализовывать эти новые положения УК в отсутствие УБОПов?

Возникает и еще один существенный вопрос: может ли уголовная политика, проводимая сейчас в стране, достигнуть каких-либо высоких результатов в борьбе с оргпреступностью, если она проводится под флагом радикальной гуманизации и либерализации? Вот, например, совсем недавно в Екатеринбурге осудили членов преступного сообщества, совершавших длительное время разбойные нападения на дальнобойщиков. Главарь банды Мартиросян и его соучастник Борноволоков осуждены к 12,5 годам лишения свободы, двое других получили по девять лет. А еще двое участников банды осуждены на срок до шести лет лишения свободы... с отсрочкой исполнения приговора на три года!

Какая отсрочка может быть для бандитов?

Для членов ОПГ, которые действуют по волчьим законам, безнаказанность — главный стимул к новым преступлениям. Ведь чрезвычайную ситуацию в станице Кущевской уже обсуждали и в печати, и в высоких ведомственных кабинетах пять лет назад и тоже осенью — в октябре — после коллективного обращения местных жителей с жалобами на беспредел местных братков и бездействие правоохранителей. Проводились совещания, краевое начальство метало громы и молнии, но цапковская бригада как была "при делах", так и осталась — не тронули никого, хотя, как выясняется теперь, речь шла о десятках эпизодов грабежей и избиений, о 200 с лишним (!) изнасилованиях. Если бы меры были приняты тогда, не случилась бы и трагедии 4 ноября — это очевидно.

Борьба или имитация борьбы?

История Кущевской ОПГ вопиюща и, надо полагать, теперь будет доведена до конца. Но ведь зачистка запущенной уголовщины и отлов отморозков — это отнюдь не борьба с оргпреступностью. Бороться необходимо с питательной средой, в которой она возникает, с пробелами в законодательстве, которые ее, по сути, стимулируют.

Вот, например, по совершенно непонятным и необъяснимым причинам под флагом гуманизации из УК исчезла конфискация имущества как вид уголовного наказания, хотя даже в международных документах (например, в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности) конфискация имущества членов ОПГ прописана как важнейший инструмент борьбы с оргпреступностью. Более того, до сих пор конфискация у нас отсутствует за преступления против собственности и за большинство экономических преступлений. Иными словами, за те преступления, которыми наносится наибольший ущерб гражданам, обществу и государству. Внятно объяснить, отчего в России происходит так, а во всем остальном мире иначе, не в состоянии никто.

Трудно объяснить и другую отечественную правовую реальность. Несмотря на заявленные неоднократно антикоррупционные приоритеты, за преступления в этой сфере у нас наказывают весьма либерально. Анализ судебной практики за первое полугодие этого года свидетельствует: за коррупционные преступления в большинстве случаев приговаривают к лишению свободы условно. Реальные сроки судами назначены только 16 процентам осужденных по соответствующим делам.

Эти цифры выглядят особенно пикантно на фоне катастрофического роста числа фактов сращивания ОПГ с "оборотнями" из правоохранительных органов.

Ни цапковская банда в станице Кущевская, ни чудиновская банда в Нижнем Тагиле, ни многие другие ОПГ не смогли бы существовать длительное время без "крыши" в правоохранительных органах. Но эту "крышу" никакая борьба с коррупцией не сносит.

Все включено

Сейчас модно говорить, что в ходе нового передела собственности, который начался в нулевые годы, якобы произошла смена "крыш" — бандитских на ментовские. Не думаю, что такой подход верен. Дело в том, что правоохранительные органы находятся постоянно в процессе реформ, переделок и ротаций, а мафиозные структуры стабильны. Воры в законе и криминальные авторитеты в отличие от милицейских генералов на пенсию не уходят и строят свою "работу" с дальней перспективой. Подмечено, что сегодня российская оргпреступность перешла к новой тактике — выращиванию своих ментов, прокуроров и судей. Их старательно продвигают, кормят и используют с очень высокой эффективностью.

Эта эффективность особенно заметна в современных рейдерских операциях, в которых в обязательном порядке используется и силовой ресурс (в виде милицейских и прокурорских наездов на предприятия конкурентов), и коррупционный судебный ресурс (подготовка и принятие необходимых псевдосудебных решений о переделе собственности).

О необходимости борьбы с этим опасным явлением заявлено с самых высоких трибун. Но разве хоть одна рейдерская цепочка дошла до судебного приговора?

Вопрос риторический. Но разве он один?..

Владимир Овчинский, доктор юридических наук, генерал-майор милиции в отставке