ЕЕ ТОПЯТ, А ОНА НЕ ТОНЕТ

Погожим летним воскресеньем мы с волонтером Алексеем поехали в город Буй. 130 километров от Костромы — путь неблизкий. Но и не поехать было нельзя. Надо было встретиться с Катей Смирновой. Старинный провинциальный город Буй встретил нас одноэтажными домиками с геранью в окошках. Тихая, смиренная провинция. Никто никуда не бежит, не злится. Спросишь, как проехать, — пока не объяснят, не отпустят. Мы по дороге задержались, зашли в универсам купить Кате продуктов и увлеклись. Купили четыре мешка, да три было от волонтера Юлии.

Подъехали к старенькому деревянному дому, увидели в окне Катю. Она заулыбалась, а мы и подавно. Сначала навстречу выбежала белая собачка по кличке Заяц, а уж потом вышла Катя. Ходить ей трудно, а не ходить еще трудней. Значит, идет.

Катина мама всю жизнь проработала в потребкооперации, отец водитель. Заболела Катя в 2001 году. Диагноз: хроническая почечная недостаточность. Год ездила на гемодиализ в Кострому. Вся жизнь семьи пошла прахом. В апреле 2002 года в Московском НИИ трансплантологии Кате пересадили донорскую почку, а в мае выяснилось, что у нее некроз обеих головок тазобедренных суставов.

24 июля ей исполнится 27 лет. Недавно вышла замуж. Когда выяснилось, что Катя ждет ребенка, областной гинеколог лично пришел уговаривать ее сделать аборт. Оно и понятно. У таких больных так называемый лекарственный СПИД, то есть приходится принимать препараты для подавления иммунитета, чтобы не отторгся пересаженный орган. Даже удаление зуба может привести к гнойно-септическим осложнениям. Любая инфекция чревата смертью. Если бы не доктор Ирина Ефимовна Кандидова, она бы вряд ли решилась на такой подвиг. Артуру год и восемь месяцев. На свет он появился не благодаря, а вопреки. Катя боялась, тряслась, но решилась. А вот как жить, непонятно.

Катя с мужем, сыном и родителями живет в половине деревянного дома, построенного в 1953 году. Жилая площадь вместе с кухней составляет 34 квадратных метра. Туалет в виде традиционной дырки находится в холодной пристройке. Это значит, что с наступлением холодов Катя, которой нельзя болеть, постоянно подвергается опасности простудиться.

В 2003 году семья встала в очередь на жилье. В ближайшие полвека им получение квартиры не грозит. В жилищном отделе от Екатерины Смирновой уже прячутся. Пишет, просит, не понимает слова “нет”. Так ведь и администрация города не понимает простых слов: в Буе таких больных, как Катя, больше нет — она единственная. Да и в Костромской области эта “нагрузка” состоит из 15 человек, правда, цифра эта естественным образом постоянно уменьшается.

Как держится на плаву эта семья, не ясно. Была корова Майка, но ее пришлось продать, потому что у Катиной мамы, Татьяны Юрьевны Харламовой, давление постоянно зашкаливает за двести. Это значит, что работать она не может. Пенсия 4900 рублей. Катин отец работает водителем — еще 5200 рублей. Да плюс Катина пенсия 7200 рублей. А муж месяц назад остался без работы. В Буе найти работу невозможно. Ходит черный, как туча. Стало быть, доход семьи составляет 17 300 рублей. Поэтому Катя осталась без основных лекарств: для поддержания суставов ей требуется миокальцик, а в перечне бесплатных препаратов его нет. Оно и понятно, кому охота просто так отдавать лекарство, которое стоит 2700 рублей. То же касается и второго препарата. У Кати нет денег даже на то, чтобы отправлять в Москву анализы, а это жизненно необходимо.

Кроме еды мы привезли с собой большого игрушечного попугая. Он умеет разговаривать, и Артур с ним быстро подружился, несмотря на то, что в доме живет и волнистый попугай Гриша. Он весь в зеленке, потому что Артур с ним подрался.

Поглядев на всю эту роскошь, я просто озверела. Тем более что Катя, жизнь которой в прямом смысле слова висит на волоске, все время улыбается. Вот не хочет человек сдаваться, и все. Его топят, а он не тонет. По этой самой причине, вернувшись в Москву, я позвонила в приемную депутата Государственной думы от Костромской области. Принял он меня в тот же день, но сильно удивился моему наскоку. Я рассказала про Катю, про то, что она давно не получает необходимых лекарств и живет на свежем воздухе. Депутат обещал все выяснить. Через несколько дней я позвонила, и он ответил, что юридического права на улучшение жилищных условий у Екатерины Смирновой нет, но он попробует что-нибудь сделать.

Уж попробуйте, господин депутат.

Ольга Богуславская