ЛЮБИМЫЙ ДАМИРЧИК!

Сегодня у нас в семье большое событие – нашему мальчику Дамиру исполняется годик. К этому празднику готовились заранее: купили цифру один, бабушка испекла торт, придут гости, подарим ему разные, интересные игрушки, комнату заранее украсили красивыми шариками. И все это для него, нашего необычного малыша. Почему необычного? А потому, что моя 35-летняя племянница Лия взяла его в прошлом году из детского дома, хотя у нее есть свои две дочери – Лера, которой 17 лет, и 8-летняя Эля.

Но у Лии Низаметдиновой всегда было желание воспитать сироту.

В Видновском роддоме два года назад рожала ее двоюродная сестра и увидела, как из этого учреждения некоторые мамы уходили без ребенка. Она сама переживала и рассказала об этом Лие. Вот тогда-то она и приняла решение, сказав себе, что настал этот час. Поговорила с докторами, чтобы ей подобрали мальчика, немного похожего на ее семью.

Такой ребенок появился 17 марта 2009 года. Его 22-летняя мама, родив малыша, через два дня убежала и оставила его. Разыскать ее не удалось, так как поступила, видимо, не под своей фамилией. Вот его моей Лиечке и предложили. С первых минут она его полюбила. Пока оформляла документы, ездила с ним гулять. Девочки тоже хотели братика из детского дома. Но мне, тете, своим родителям и брату Лия ничего не сказала, боясь, что можем отговорить. Сказала только за неделю до того, как привезти двухмесячного малыша.

Что было с ее мамой?! Неделю она не могла прийти в себя, чуть инфаркт не схватила. Она переживала: какие гены у ребенка, да и своих же детей надо поднимать, ведь с супругом разошлись. Одна, без мужа, с тремя детьми! А как же личную жизнь устроить? И почему не посоветовалась? И сейчас еще не поздно отказаться, сказать, что не потяну одна такую ношу...

На что Лия отвечала: «Мама, прости, но я уже прикипела к малышу душой. Сердце свое отдала Дамиру, так мы решили назвать мальчика. И колыбельку уже купили, и коляску, и костюмчики, и разные игрушки».И вот настал этот день. Мы встречали их дома. Дамирчик всех очаровал. Такой хорошенький, смотрел на нас изучающее своими большими черными глазками, оглядывался, знакомился с домашней обстановкой. Он не очень плаксивый, только по необходимости. Все равно для Лии было сложновато: порой бессонные ночи, простуды, зубки резались. Мы по мере возможности помогаем, но это все-таки мизер. Вся тяжесть лежит на Лие, она ведь еще и работает - менеджером в одной фирме. Но и дочери ей по-настоящему помогают. Лера учится в институте, после занятий спешит домой посидеть с братиком, так как маме надо поработать (у нее график свободный) или Элю везти на тренировку, которая серьезно с шести лет занимается художественной гимнастикой. Эля, теперь уже как старшая, умело меняет памперсы, подогревает бутылочку с молоком, кормит малыша.

Но ведь и бабушка уже души не чает в Дамирчике! Как-то на даче мы гуляли, смотрим и любуемся им. Бабушка говорит: «Ой, какой он у нас красавчик!» А я: «Может, обыкновенный, может, это наш субъективный взгляд?» «Нет, что ты, самый даже объективный – красавец!» Вот так поменялось отношение к самому, что ни на есть «родному внуку». Бабушка-профессор и дедушка-доцент помогают материально и физически, периодически с ним остаются, когда надо, хотя сами еще работают, преподают в институтах.

Сейчас Дамирчик делает свои первые шаги, любит машинки. А когда слышит, как играет Эля на пианино, то тянется, мол, я тоже хочу. Мама разрешает, и он с восторгом бьет по клавишам. В музыкальную школу уж точно его отдадут, ведь все в семье закончили ее.

А еще Эля делает какие-то элементы по художественной гимнастике, он смотрит на нее и пытается делать, как она. А как они играют на ковре: обнимаются, кувыркаются! Он хохочет от всей души, ведь он живет в тепле и ласке. Ему комфортно в этой семье и в этой жизни, потому что он чувствует, что его любят и что он дорог.

Роза Баторшина