ОНИ ПОПРОСИЛИ У РОДИНЫ ЛИШНЕГО? 

К 9 Мая страна намерена достойно отблагодарить увовов и ивовов (так на канцелярите называются участники и инвалиды войны). Главным подарком должна стать собственная квартира для тех победителей, которые провели предыдущие 65 лет в трущобах. Государственные люди целый год переписывали краеугольные цифры, решая, сколько времени ветерану надлежит отстоять в очереди на жилье, сколько метров и денег за это полагается. Нельзя сказать, что напряженная работа госаппарата проходит незамеченной: 85-летние ветераны и их 50-летние дети вынуждены месяцами доказывать, что относятся к «категории нуждающихся». Многие проходят круги бюрократического ада только для того, чтобы узнать в итоге, что не соответствуют условиям, на которых выдается благодарность родины. Война давно закончена, всем спасибо, все свободны.

Юбилейный забег по инстанциям

Жительница Саратова Наталья Васильевна измерила величину государственной благодарности ветеранам собственными ногами — на сбор справок и стояние в очередях у нее ушло полтора месяца. Александра Матвеевна, мама Натальи Васильевны, по закону считается «приравненной» к увовам: восемнадцатилетней девчонкой таскала шпалы на железной дороге, восстанавливая разрушенные бомбежками пути, и вслед за наступающей армией дошла до Берлина. Сейчас Александра Матвеевна не встает с постели.

Семья (Наталья Васильевна просит не указывать фамилию: боится, что рассердит кого-нибудь «там, наверху») живет в двухкомнатной хрущевке — 45 квадратных метров на четверых, включая маленького ребенка. В феврале из администрации прислали приглашение: срочно явиться и выбрать, что душе угодно, — квартиру или жилищный сертификат. 

Совершенно ошалев от нежданного счастья, Наталья Васильевна полетела в указанный кабинет. «Ходынка, — одним словом описывает увиденное моя собеседница. — Старики в колясках и на костылях, дети ветеранов — такие же, как я, пенсионеры». Оказалось, что граждан пригласили вовсе не для раздачи слонов, а для «выяснения пожеланий о мерах поддержки». Все вопросы районные клерки переадресовали в областное министерство строительства.
В министерстве просителей принимают три раза в неделю по полдня. Наталью Васильевну интересовало, действительно ли ее матери что-то положено. Клерки объяснили, что смогут ответить только после того, как семья соберет пакет документов из десяти пунктов, по несколько позиций в каждом. «И началась моя ходьба». В первую очередь нужны справки из ЖЭКа о количестве прописанных и килограмм ксерокопий — всех девятнадцати страниц паспорта от всех членов семьи, копии свидетельств о рождении, браке, разводе, карточки пенсионного страхования, пенсионного удостоверения, документов на квартиру и т.д. Второй этап посложнее — справки о правах на недвижимость всех проживающих. Причем женщины должны получать по два документа — на нынешнюю и девичью фамилии, это касается даже Александры Матвеевны, вышедшей замуж в 1946 году. Каждая справка стоит больше 100 рублей.

Самое сложное — это регистрационная служба. Наталья Васильевна ездила туда четыре раза, стояла в очереди по два-три часа. Документы не принимали, так как Александра Матвеевна за давностью лет потеряла свидетельство о браке. Наталья Васильевна заказала копию в областном архиве — счастье еще, что мама выходила замуж в Саратове, а не на другом конце страны. Справки (также на две фамилии) обошлись в 800 рублей с хвостиком. По словам Натальи Васильевны, внеочередного приема или отдельного окна для ветеранов в инстанциях не предусмотрено, но при этом обязательно личное присутствие гражданина. Как транспортировать лежачую маму по зимним улицам, Наталья Васильевна не представляла. Пришлось потратить три дня и больше тысячи рублей на оформление генеральной нотариальной доверенности.

Сдать документы в министерство удалось с третьей попытки. Письменный ответ обещают дать в течение месяца. На словах Наталье Васильевне посоветовали «не мечтать»: четыре года назад Александра Матвеевна тоже «намеренно ухудшила жилищные условия». Ситуация очень распространенная: когда бабушка перестала ходить, ее перевезли из квартиры сына (где на члена семьи приходилось на 125 квадратных сантиметров больше нормы) к дочери — тем, кто знаком с уходом за лежачим больным, понятно почему. Но утка и клизма в законе не прописаны.

Помимо квартир старикам обещаны подарки поскромнее — например, диспансеризация. К Александре Матвеевне на дом приехала солидная комиссия из четырех врачей узких специальностей. «На пять минут влетели, каждый свое тычет: кардиолог ЭКГ снимает, окулист таблицу под нос сует, хирург пролежни на спине осматривает. Выписали какие-то капли. Я спрашиваю: зачем они? Отвечают: купите — хорошо, не купите — ну и ладно. Нас, говорят, заставляют к вам ездить, отметиться надо».

Моя собеседница готовится к новому забегу по инстанциям: Александре Матвеевне нужна простенькая инвалидная коляска, чтобы добираться из спальни в ванную. Сейчас дочь и внучка перетаскивают ее на руках. Чтобы получить «средство реабилитации», нужно оформить акт комиссии участковой поликлиники, заключение МСЭК, «а что дальше делать, я и узнавать боюсь». Медсестра уже предупредила, что «будет очень сложно».

P.S. Госаппарат напряженно трудился целый год и, несомненно, к положенной дате отчитается об исполнении президентских квартирных обещаний с такой торжественностью, будто именно безупречная отчетность является финальной целью событий, происходивших 65 лет назад. Бывшие солдаты, самым младшим из которых уже за восемьдесят, не разбираются в чиновничьих нюансах. Слушая обещания из телевизора, они поняли, что уж теперь-то вставшая с колен страна выдаст даром счастье для всех. И оказались обмануты, тем более бессовестно, что, может быть, — в последний раз. Накануне юбилея победителям дали понять, что они попросили у родины лишнего.

Надежда Андреева