В ЛЮТОМ СОЦИУМЕ
Тяжелые обстоятельства могут заставить 19-летнюю мать отказаться от годовалого сына.

Сироте достались в наследство холодный, неустроенный дом и память о смерти родителей: безвременной отцовской и криминальной, материнской. Приют, детдом, короткая, как костер посреди схваченного лютым морозом леса, история отношений, рождение ребенка. Нине приходится рассчитывать на себя, помощи ждать неоткуда.

По тонкому льду

Алеше, маленькому сыну 19-летней Нины, около полутора лет. Ясноглазый, беловолосый, улыбчивый, вполне «домашний» мальчик не избалован. Подбегает, смотрит с любопытством, улыбается. Протягиваю игрушку — оглядывается на маму, только потом берет в руки, разглядывает…
В их квартире (дом находится в Лисьем Носу, Приморский район Петербурга) давно поселилась разруха. Каждый шаг — опасность для жизни. Полы разломаны так, что человек, хоть малый, хоть взрослый, запросто может провалиться — страшно спустить с рук ребенка. Воды нет. Канализация не работает. Проводка разломана, обогреватель включить нельзя — может случиться пожар. Большую часть зимы — пленка вместо стекла на окне, за которым снежная, неласковая зима. Даже если хорошенько натопить печку, приходится спать в одежде.

На скудные средства, которыми располагает Нина, и одной тяжело, практически невозможно прожить. Угнетает приведенная маленькой мамой арифметика ежемесячного дохода: предписанные законом социальные выплаты (5755 рублей — пенсия по потере кормильца), тысяча — стипендия в училище (при таком раскладе — немалая сумма, так что учебу не бросишь). К этому прибавляется карточка, на которую после того, как ребенку из неполной семьи исполнится полутора года, будет поступать 887 рублей 23 копейки. Накануне нового года, в декабре выпало счастье в виде разовой государственной социальной помощи в размере 6440 рублей…

К нужде Нина привыкла. Такого детства, каким было ее собственное — врагу не пожелаешь. Когда девочке исполнилось девять, от цирроза печени умер отец. «Мама стала пить еще сильнее, — вспоминает Нина. — В семье нас было двое: я и старший брат Дима (ему сейчас двадцать пять лет, мы давно не общаемся). Когда ее лишили родительских прав, меня забрали сначала на год в приют, а потом перевели в 27-й детский дом. Там узнала о смерти мамы — позвонил друг брата. Я тогда только начала поправляться от тяжелой болезни, попала в больницу, в реанимацию, чуть не умерла…»
Позже девочке рассказали страшные подробности материнской смерти. Убивали ее жутко. «Орудовали тяжелым поленом: все вокруг было в крови. Въевшаяся в пол, стены и даже потолок, она никак не смывалась и спустя долгое время», — говорит хлебнувшая лиха Нина.

Произошло это дома, во время одной из пьяных посиделок. Потом брат на некоторое время сдал совершенно «убитое» жилье мигрантам. Нина тогда, после выхода из детдома, поступила в Садово-архитектурный лицей, жила в общежитии.
Познакомилась с парнем (сейчас ему двадцать три года), который служил по контракту в Лебяжьем. Речь шла о самых серьезных намерениях: семье, детях, которых они будут растить. Не сложилось. Солдатик увлекся другой. «Он женился, и появился на свет сын, очень похожий на моего Лешку, — рассказывает Нина вполне житейскую, но в ее случае особенно тяжелую историю. — Отправила ему сообщение в Интернете. Просто спросила, хочет ли посмотреть на сына. Ответила его жена, требовала больше не напоминать о себе и ребенке, утверждала, что вышла ошибка — с кем не бывает…»

Кстати, «ошибка» — вполне симпатичный ребенок, мамой ухожен, присмотрен. Если бы не состояние жилья, даже при наличии тощего кошелька, Нина и сын, пусть совсем скромно, но могли бы как-то держаться. Она пыталась работать, но малыш болел, и мысли о более-менее постоянном заработке пришлось на время оставить.

В городе может стать на одного сироту больше

«Проблемы, с которыми столкнулась Нина, если, конечно, в ситуацию срочно не внести коррективы, может привести к непоправимой беде: в Петербурге станет на одного сироту больше, — переживает Галина Волкова, бывший директор одного из городских приютов, куда в свое время из неблагополучной семьи временно определили Нину. — Она девочка сильная, но беда в том, что постоянные (не временные, как государственная поддержка), трудности могут оказаться сильнее. И грош цена всем рассуждениям о том, что в городе налажена надежная защита детей-сирот, если эта защита рушится в конкретной ситуации, разрешить которую в масштабах крупного мегаполиса, кажется, не бог весть как сложно».

Договорилась настырная Волкова о приюте для Нины и ребенка в государственном учреждении «Кризисный центр помощи женщинам» (директор Марина Гречишкина), но приют этот временный. Стало быть, окончательного ухода от бед по-прежнему не предвидится. Основная проблема в том, что отсутствует система в решении таких ситуаций. Районные власти кивают на городские, а социальные городские объясняют бессилие тем, что нет у них управы на жилищные органы. Таким образом, защита нуждающихся в поддержке людей превращается в видавшее виды лоскутное одеяло: где-то латают, а где-то рвется — в лучшем случае, лавинообразные беды только на время отодвигаются.

Отправила Галина Георгиевна от имени воспитанницы письмо губернатору — ответа пока не последовало. Обратилась в аппарат уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге, откуда главе администрации Приморского района А.В. Кутепову был отправлен запрос:
«В адрес Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге 09.12.2010 г. поступило обращение (09.12.2010 г.) от Елапиной Н.В., выпускницы детского дома № 27, по вопросу возможного нарушения прав в жилищной сфере ее несовершеннолетнего сына.
Со слов заявителя, квартира, в которую она вернулась для заселения после пребывания в сиротских учреждениях, не пригодна для проживания. Отсутствуют окна, отопление, электричество — жить в этих условиях с маленьким ребенком невозможно… Прошу рассмотреть возможность экстренной помощи семье Еланиной Н.В. в установке окон и подключении отопления, учитывая статус выпускницы детского дома и матери-одиночки. О результатах рассмотрения прошу сообщить мне и заявителю».
Аналогичное обращение из аппарата омбудсмена поступило А.А. Дуркину — прокурору Колпинского района, в котором находится 27-й детдом. Кроме того, защитниками прав детей было подготовлено письмо руководителю одной из торгово-строительных компаний с просьбой помочь выпускнице детдома и ее маленькому сыну: «рассмотреть возможность оказания содействия в ремонте двухкомнатной квартиры Еланиной... Вставить четыре окна, провести водопровод внутри квартиры и электричество».

Ждите ответа

 Муниципальная власть в поддержке, прикрываясь бумажно-бюрократическим щитом: то есть, руководствуясь буквой закона и собственным Уставом, Нине Елапиной при первом обращении отказала. В официальном ответе местной администрации МО поселка Лисий Нос сказано:
«Рассмотрена ваша просьба оказать вам, как ребенку, оказавшемуся без попечения родителей в возрасте от 18 до 23 лет, и одновременно являющейся одинокой матерью, воспитывающей ребенка 2009 года рождения, материальной помощи для производства ремонта в квартире по указанному адресу…
Муниципальное образование пос. Лисий Нос действует на основании федеральных законов Санкт-Петербурга и Устава муниципального образования. Бюджетные средства муниципального образования расходуются в соответствии с утвержденными статьями расходов на те виды деятельности органов самоуправления, которые определены законами и Уставом МО, и не могут быть выделены на иные цели.
Выделение средств местного бюджета муниципального образования на производство ремонта в жилых помещениях детей, оставшихся без попечения родителей в возрасте от 18 до 23 лет, или одиноких матерей не предусмотрено.
Дополнительные меры социальной поддержки детям, оставшимся без попечения родителей в возрасте от 18 до 23 лет, или одиноким матерям могут быть оказаны за счет средств бюджета Санкт-Петербурга, для чего вы можете обратиться в комитет по социальной политике правительства СПб (190000, Санкт-Петербург, пер. Антоненко, д. 6). Глава местной администрации А.А. Андреев».

После того, как ситуация получила некоторую огласку в инстанциях, позиция муниципалов, как видно, несколько изменилась. В городском комитете по социальной политике ситуацию «Новой» прокомментировали таким образом: «Нина Борисовна Елапина действительно состоит на учете в органе опеки и попечительства МО Лисий Нос, как сирота. Сотрудники органа опеки и специалисты отдела социальной защиты населения Приморского района понимают всю сложность ситуации, в которой Нине Борисовне приходится растить сына, и оказывают ей помощь в пределах своих полномочий. Благодаря совместным усилиям, ремонт в квартире Елапиной будет сделан в 2011 году. По крайней мере, в МУП «Лахта-Ольгино» сказали, что ими уже составлен акт на проведение ремонтных работ».

Кажется, судьбой сироты и ее маленького сына озабочена масса облеченных властью и правом принимать решения людей, но пока для этой терпящей бедствие семьи ничего не меняется.

Опасность бумагометания

«Мне удалось договориться о продлении срока пребывания Нины с ребенком в Кризисном центре еще на два месяца, — со своей стороны комментирует результаты борьбы за бывшую воспитанницу и ее малыша Галина Волкова. — В «сухом остатке» бюрократической переписки — неопределенный срок ремонта: 2011 год. В таком случае следовало бы предоставить маме и мальчику до окончания ремонтных работ временное жилье».

«И прошлый, и нынешний президенты страны постоянно в своих обращениях напоминали, что защита прав детей — приоритетное направление. Если судить по речам власть предержащих, в нашем городе та же картина, — с точки зрения системных просчетов оценивает ситуацию советник председателя Совета Федерации, ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга Наталия Евдокимова. — Но едва дело касается конкретной беды, получается по-иному. Есть мама, вдоволь хлебнувшая сиротства и ее маленький сын. Имеются конкретные проблемы, которые она не в состоянии решить сама, и начинается административный футбол: бумагометание от одних чиновников к другим. Причем полномочия по защите семьи и детей так ловко распределены между разными ведомствами (муниципальная власть, комитет по социальной политике, комитет по здравоохранению, комитет по образованию, правоохранительные органы), что сценарий чаще всего предопределен: «у семи нянек дитя без глаза». Вместо того чтобы бесконечно повторять заученные слова о важности поддержки семьи, целесообразно предусмотреть строку в бюджете для решения таких срочных нужд — не слишком большие деньги на это потребуются. Кстати, средства можно было бы выделять в соответствии с городским законом от 08.10.2003 г. № 545-83 «Об оказании жителям Санкт-Петербурга экстренной социальной помощи». Точно знаю, поскольку была его автором…»

В тяжелейший момент Нина обратилась в муниципальный округ (болела сама и всерьез опасалась за здоровье сына), где ей указали на возможность временно, пока не решатся непростые проблемы, сдать Алешу в дом ребенка. «Спросила об этом сама», — признает Нина, не желая никого обвинять в собственных бедах. Думала так и этак, переживала, и решила все-таки не сдавать, сердцем чувствуя опасность. Не случайно ведь говорят, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Внутренний стержень не позволил 19-летней маме даже на время отказаться от сына, но, кто знает, достанет ли у нее сил поднимать ребенка, если помощь придет с опозданием — и не таких ломали тяжелые обстоятельства....

Евгения ДЫЛЕВА,
"Новая газета"