«КОГДА О НИХ ПОТОМКИ ГОВОРЯТ...»
/К выходу поэтической антологии «Ты припомни, Россия!..»/

«мы неизвестны, но
нас узнают; нас почитают
умершими, но вот, мы живы;
нас наказывают, но мы не
умираем» 2Кор.6:9

Поэтической антологии «Ты припомни, Россия!..» можно было по справедливости дать подзаголовок: «ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН». Поскольку книга задумана как некое слово благодарности и признательности великому поколению наших отцов и дедов, которые печальными редеющими рядами подошли к 65-летнему юбилею Победы, будучи уже глубокими стариками, большинство из которых, как ни прискорбно признавать, вряд ли доживёт до следующей круглой юбилейной даты.

Книга воистину посвящается живым и мёртвым, тем, кто ценою беспримерного мужества, невероятных страданий и величайшей жертвенности в мае 1945 года принёс на русскую землю и на землю Европы мир, Победу над самым страшным за всю историю человечества физическим и метафизическим злом, грозившим гибелью всему живому на свете.

По высшему счёту это книга исторической памяти, которую сохранили люди разных поколений: от поколения фронтовиков, от поколения «детей войны» и послевоенного поколения до сегодняшних молодых, уже правнуков и праправнуков победителей. Увы, горькая и мужественная эта юбилейная книга сегодня как никогда раньше становится остро актуальной, жизненно необходимой, поскольку никогда прежде ещё не было в мире такой остервенелой ненависти к нашей Победе, к нашей истории, к РУССКОМУ СОЛДАТУ-ПОБЕДИТЕЛЮ! В лучшем случае, - подвиг целого народа хотят отодвинуть (задвинуть!) в самый тёмный и дальний исторический угол, превратив его в непотребный миф, в некую «сказку», в небыль, в ненужное прошлое, которого едва ли не следует стыдиться. В худшем случае, - а это худшее год от года идёт по нарастающей (и каждый раз чем ближе майская победная дата, тем больше злобы, лжи и нападок), - КЛЕВЕТА на нашу историю, на нашу ПОБЕДУ в «Священной войне» приобретает безобразные размеры.

Когда-то Пётр Вяземский, участник Отечественной войны с Наполеоном, видя как искажается историческая правда о событиях, свидетелем которых был он сам, заметил: «Талейран, хорошо знающий своих соотечественников, говорит: Ne vous y trompez pas: Les Fraucais ont etc a Moscou; mais gardez-vous bien de croire que les Russes soient jamais venus a Paris (Не ошибайтесь: французы были в Москве, но русские никогда не вступали в Париж). Другими словами, но в этом же смысле и духе писаны многие французские военные истории». Увы, также пишется (вернее, переписывается) сегодня на Западе и у нас в стране история Второй мировой войны. Тогдашний СССР уже ставят на одну доску с гитлеровской Германией, а вклад советской армии в Победу, в разгром фашизма сознательно принижается, а солдат-победителей иначе как оккупантами не называют. И наш долг – ДАТЬ ДОСТОЙНЫЙ ОТВЕТ всем клеветникам и ненавистникам России, жаждущим перекройки истории, подменяющим свет исторической правды тёмными и злонамеренными измышлениями, пытаясь зомбировать юные поколения, превращая их в беспамятных и бескультурных циников, в Иванов, не помнящих родства, которые на крови погибших за Победу готовы согласиться с рассуждающими о том, что было бы де совсем неплохо, если бы в той войне выиграла Германия. То есть, на руинах и на крови побеждённой и униженной страны, в положении рабов и в окружении завоёванной Гитлером Европы (кто бы спас Европу без России?!), по мнению новых либерал-предателей как завидно и сытно мы жили бы сейчас - клепали бы высокотехнологичные «Мерседесы» и попивали немецкий ликёр «Егермайстер» с щедрого стола хозяев-гуманистов, больших любителей печей крематория Освенцима и Аушвица... Но мы-то знаем, что переписыванием истории всегда занимаются захватчики (реальные или потенциальные), ибо чтобы изменить будущее народа, необходимо отнять у него прошлое...

В записных книжках того же Петра Вяземского есть интересное наблюдение на эту тему. Путешествующий по миру поэт два века назад весьма точно охарактеризовал очень схожую с сегодняшней ситуацию, когда пытаются «обезроссиить» Россию: «Руссо не узнал бы своей спартанской Женевы. Новое правительство всё делает, чтобы обратить её в безнравственные Афины. Театр, правда, плохой, игорный дом, кофейные и погреба, или просто кабаки, на каждом шагу. Стараются обезшвейцарить Женеву, поглотить её народонаселение приливом иностранцев, разноплемённой сволочи, бродяг. Всё это с политической целью укрепить власть свою чуждыми стихиями и легче рыбу ловить в мутной воде».

Перечитывая стихи фронтовых поэтов вновь и вновь поражаешься непостижимой тайне поэтического слова, обладающего пророческим, почти мистическим видением и ведением, как если бы через слово поэт был духовно подключён к вечности, где история уже завершена и все события совершились, только знания о них запечатаны печатью до последних времён... Разве не удивителен тот факт, что практически все полегшие на полях Великой Отечественной поэты предсказали в стихах свою гибель?.. Борис Смоленский, погибший двадцатилетним в первые месяцы войны, ещё в 1939 году напишет о людях, «умерших очень молодыми», которые «неожиданно и неумело» -
Умирали,
не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
не досказав,
не доделав...

Павел Коган так передаёт предчувствие будущей гибели - «Нам лечь, где лечь, и там не встать, где лечь...»
Муса Джалиль, казнённый в фашистской тюрьме, успеет сказать последнее сбывшееся слово:
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придёт мой час — умру. Но знай: умру я стоя...
Иосиф Уткин также становится пророком своей судьбы:
Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это — другая,
Это значит — сырая земля.

Алексей Лебедев, штурман подводной лодки, словно заворожённый невольным предчувствием, почти с кинематографической визуальностью несколько раз в стихах повторит одну и ту же картину:
Лежит матрос на дне песчаном,
Во тьме зелёно-голубой...
И в другом стихотворении:
А если сын родится вскоре,
Ему одна стезя и цель,
Ему одна дорога — море,
Моя могила и купель.

И, конечно, ещё один в ряду других классический случай с пророческими стихами Николая Майорова, который как наваждение улавливал в слове таинственные знаки будущего. «Когда умру, ты отошли письмо моей последней тётке», - пишет он в 1937 году. «Я не знаю, у какой заставы Вдруг умолкну в завтрашнем бою...», - пишет в 1940-м. И самое знаменитое гениальное стихотворение «Мы» с хрестоматийными строками:
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете как миф,
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы...

И всё же самое потрясающее поэтическое прозрение в стихах Николая Майорова касается даже не личной судьбы, но исторического будущего, в котором идущий на смерть поэт и воин предчувствует что-то тревожное, тёмное, словно гибельный морок заслоняющее какую-то важную мысль, дорогую истину, правду... В стихотворении «Нам не дано спокойно сгнить в могиле...» Майоров по-солдатски сурово предупреждает об опасности, размеры которой мы только сейчас начинаем осознавать:
Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждём приказа нового. И пусть
Не думают, что мёртвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.

Так что же «говорят потомки»? – Вот один из наиболее характерных «лжесловесников, сожжённых в совести своей» (1Тим.4:2), некий Александр Подрабинек, выражающий квинтэссенцию ненависти и патологической неблагодарности подобных ему борцов с нашим прошлым: «Ваша родина – не Россия. Ваша родина – Советский Союз. Вы – советские ветераны, и вашей страны, слава Богу, уже 18 лет как нет...

Пора прекратить лицемерные причитания о чувствах ветеранов, которых оскорбляют нападки на советскую власть. Зло должно быть наказуемо. Его служители – тоже. Презрение потомков – самое малое из того, что заслужили строители и защитники советского режима...»

Слыша подобное, нельзя не вспомнить немецкого железного канцлера Бисмарка, говорившего когда-то о том, что Россию нельзя победить извне, её можно разрушить только изнутри. Как видно, на разрушение брошены немалые силы. Ни на том, ни на этом свете не дают покоя нашим старикам-ветеранам, русским солдатам, живым и мёртвым... Фронтовик Николай Панченко, замечательный русский поэт, абсолютно невостребованный новым «демократическим» временем, напишет в одинокой старости горькие строки об итогах жизни своего поколения:

Завершенье – искусство! –
по сути
безответно всему вопрошать...
Мы – умрём –
И отборные суки
Сядут наши дела завершать.

А в стихотворении с символическим названием «Родине», Николай Панченко, в принципе не любивший столь высоких слов, всё-таки позволит себе по праву старого солдата задаться вопросом о том, какое будущее и какая страна останутся его детям и внукам:
Я был с тобою и – тобой! –
Опорной твердью голубой,
Что вдруг опоры не находит...

Ужель из памяти уходит
Последний бой,
Как первый бой?

Мы не дали тебя убить –
Сердец беспримесная плавка.
А кто не даст тебя пропить,
Проспать,
Продать из-под прилавка?!

Писатель и человек безупречной честности, фронтовик, офицер, войну закончивший командиром разведроты стрелковой дивизии, Владимир Богомолов, словно на перекличке со своим поколением в конце двадцатого века подтвердит правоту пророческой тревоги Николая Майорова. В статье «Срам имут и мёртвые, и живые, и Россия...» Богомолов мужественно бросит в лукавое лицо либеральным политкомиссарам и эмиссарам - «облитый горечью и злостью» солдатский приговор: «Очернение с целью “изничтожения проклятого тоталитарного прошлого” Отечественной войны и десятков миллионов её живых и мёртвых участников как явление отчётливо обозначилось ещё в 1992 году. Люди, пришедшие перед тем к власти, убеждённые в необходимости вместе с семью десятилетиями истории Советского Союза опрокинуть в выгребную яму и величайшую в многовековой жизни России трагедию - Отечественную войну, стали открыто инициировать, спонсировать и финансировать фальсификацию событий и очернение не только сталинского режима, системы и её руководящих функционеров, но и рядовых участников войны - солдат, сержантов и офицеров...»

Что же конкретно имел ввиду Владимир Богомолов? Читаем дальше: «Ещё в начале 1993 года мне стало известно, что издание в России книг перебежчика В.Б. Резуна (“Суворова”) также инициируется и частично спонсируется (выделение бумаги по низким ценам) “сверху”. Примечательно, что решительная критика и разоблачение этих фальшивок исходили от иностранных исследователей...» И далее: «Проведённые экспертизы (компьютерный лингвистический анализ) засвидетельствовали, что у книг В. Резуна “разные группы авторов” и основное назначение этих изданий - переложить ответственность за гитлеровскую агрессию в июне 1941 года на Советский Союз и внедрить в сознание молодёжи виновность СССР и прежде всего русских в развязывании войны, унесшей жизни двадцати семи миллионов только наших соотечественников». И ещё в связи с появившимися в эти годы «историческими открытиями» новых идеологов, «лжесловесников, сожжённых в совести своей» (1Тим.4:2): «Когда я читал рецензии и слушал радиопередачи с восторгами по поводу “немецкого танкового гения” Гудериана и “спасителя Москвы” Власова, я всякий раз думал - кто эти апологеты?.. Неужели на полях войны от Волги до Эльбы у них никто не остался?.. Они что, инопланетяне или - без памяти?»

Перед лицом всех павших, перед памятью своих ровесников, перед горем и слезами матерей, детей, жён, перед народной совестью и перед Богом, предупреждает Владимир Богомолов тех, кто на руинах прошлого, на развалинах великой империи, на нищете и унижении стариков-ветеранов строит новый либеральный Вавилон в нашей стране:«Когда пишешь или даже упоминаешь о цене победы, о десятках миллионов погибших, ни на секунду не следует забывать, что все они утратили свои жизни не по желанию, не по пьянке, не в криминальных разборках или при разделе собственности и не в смертельных схватках за амдоллары и драгметаллы, - они утратили свои жизни, защищая Отечество, и называть их “пушечным мясом”, “овечьим стадом”, “быдлом” или “сталинскими зомби” непотребно, кощунственно»... Вряд ли «сожжённые в совести своей» услышат слова русского офицера Богомолова, как не услышат они и потрясающие, словно простая деревенская икона, стихи ветерана-фронтовика Михаила Тимошечкина, рядовым солдатом прошедшего войну, ныне живущего в городе Россошь Воронежской области:

До глубины потрясена,
Земля качается от боли.
Там, где заставила война,
Залёг солдат в открытом поле.

Торчат обмотки, башмаки
Из-под распластанной шинели.
И пушки бьют из-за реки
По серой видимой шинели.

Под ним, от кровушки пьяна,
Земля дрожит, войне внимая,
До самых недр потрясена,
Контужено-глухонемая.

А солнце в небе голубом
Лучи свои перепрядает.
А он, уткнувшись в пашню лбом,
Недвижно смерть пережидает.

Жестка комкастая кровать.
Рубцы и вмятины на теле.
...Мы не умели воевать.
Мы только победить сумели.

И этому человеку нужно было дожить до времён, когда ему, 85-летнему ветерану войны, какие-то сволочи, без креста и совести, могут бросить в лицо, что «Презрение потомков – самое малое из того, что заслужили строители и защитники советского режима...»?! Да ведь это страшнее гитлеровского фашизма! Теперь мы понимаем, о чём хотел предупредить нас в своём пророческом стихотворении Николай Майоров, и понимаем, почему, зачем, для какого последнего боя старые солдаты в могилах «построились в отряд» и ждут «приказа нового» ...

Именно поэтому книга «Ты припомни, Россия!..» отличается от привычных изданий, неся особый эмоциональный, художественный и публицистический заряд, соответствующий обстоятельствам времени и реальной исторической задаче – ВЕРНУТЬ НАШЕЙ ПОБЕДЕ её подлинные трагические и одновременно светлые краски, живые человеческие черты, её подлинное высокое и непреходящее духовное и нравственное историческое значение!

Замысел поэтической антологии «Ты припомни, Россия!..» - показать во всей полноте преемственность русской истории, преемственность воинского подвига, в котором сошлись не только МАЙ 1945-го, но и ратная судьба героев 1812 года, судьба сражавшихся на поле Куликовом, на Невском льду со шведами... Это книга не только о силе русского оружия, но и о силе духа русского воина. Неслучайно лейтмотивом в ней зримо и незримо проходит ключевое для русской истории понятие: «Сим Победиши!..» - ибо с этими словами явился будущему Константину Великому Крест на небе как Знак победы над врагами!..
Известно, что ни один из видов литературы не передаёт в таком плотном и объёмном (многомерном!) виде ощущение времени и переживание человека во времени как это делает поэзия. По природе своей поэзия эпична, ибо вышла из эпоса, и потому всякое (даже сугубо лирическое) стихотворение, уже само по себе есть отражение в миниатюре целого мира, несущее в себе эпическое дыхание. Неслучайно Александр Пушкин был убеждён, что «история принадлежит поэту».

Таким образом, в поэтической канве антологии в сжатом виде представлена, можно сказать, ВСЯ эпопея о Великой Отечественной войне, своего рода коллективная «Илиада», коллективный эпос, где каждая строка, каждый сюжет по силе личного человеческого потрясения и художественной правды равновелики страницам гомеровского эпоса. С тою лишь разницей, что Гомер в своей поэтической эпопее как бы становился народом в едином лице, хранителем национальной исторической, культурной и мифологической памяти, а в поэзии о Великой Отечественной войне – народ становится коллективным Гомером, творцом великой, поистине народной книги, которая, перефразируя Андрея Платонова, будет неполной даже без самого крохотного поэтического свидетельства о безмерной трагедии ХХ века, масштаба которой не мог себе помыслить античный автор...

В книге представлено творчество не только поэтов так называемого первого призыва и старшего поколения фронтовиков, таких как А. Сурков, А. Тарковский, К. Симонов, А. Твардовский, В. Боков, С. Гудзенко, А. Межиров, Н. Старшинов, Ю. Друнина, С. Наровчатов, Н. Панченко, В. Субботин, А. Недогонов, П. Шубин, А. Люкин, Ф. Сухов, Е. Винокуров, К. Ваншенкин, но и тех, кто со своими военными стихами (часто, написанными прямо на фронте, в окопах в перерывах между боями), входили в литературу уже как бы третьим призывом, в 70-80-е годы (К. Левин, М. Тимошечкин, М. Борисов, И. Ржавский, И. Петрухин, Н. Петропавловский, Н. Медведева, П. Булушев, Н. Грачёв, А. Головков, Б. Тедерс, Ю. Белаш, Г. Беднова, Ю. Куликов и др.), а также стихи поэтов, которых называют «детьми войны», поколением очевидцев, к которому принадлежат поэты – Н. Рубцов, А. Прасолов, Ю. Кузнецов, С. Куняев, Евг. Евтушенко, В. Пахомов, Л. Васильева, В. Высоцкий, Л. Смирнов, В. Соколов, А. Передреев, Д. Сухарев, В. Костров, О. Дмитриев, Г. Хомутов... и стихи сегодняшних участников новых современных военных конфликтов. При всей сложности и неоднозначности этих событий, очевидно, что воинская и офицерская честь всё еще высоко ценятся в России, что русская армия по-прежнему верна лучшим воинским традициям Суворова, Нахимова и Жукова. И что дело отцов – в надёжных руках.

Как сказал участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, писатель Владимир Карпов: «Я – русский солдат, свидетель и участник ужасной и великой трагедии войны, могу подтвердить: мужество – меч Бога в борьбе с Князем тьмы, крепость великих душ и умов, основа характера и оправдание людей и народов. Ещё раз особо хочу подчеркнуть, что наше самосознание стоит не на присущей германцам или англосаксам апологии силы и мощи, а на утверждении духа и жертвенном самоотречении. Ибо “не в силе Бог, а в правде”». И с тем большей предупреждающей грозной силой звучат сегодня пророческие слова поэта Аполлона Майкова: «Бой повсюду пойдёт, по земле, по морям, И в невидимой области духа».
Вот ещё почему мы можем и обязаны гордиться русским солдатом, ставшим не только победителем, но и прекрасно осознававшим свою миссию на земле, как об этом сказано прекрасным фронтовым поэтом с военной фамилией - Николаем Майоровым:
Мир, как окно, для воздуха распахнут,
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И, как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек!»

P. S.

Хотелось бы закончить эту статью личным посвящением от имени поколения родившихся после войны...

Мы дружили с фронтовиками...

Памяти Е. Винокурова, М. Львова, Н. Старшинова,
Ф. Сухова, В. Шефнера, Н. Панченко, В. Карпова,
А. Межирова, М. Борисова... – поколения фронтовиков

Мы дружили с фронтовиками,
с настоящими мужиками,
быть почётно учениками
у великих отцов своих –
тех, что скрыты уже веками
под осыпавшимися венками,
под летящими вслед плевками
на святые могилы их.

Знаем, что они пережили,
знаем, что они заслужили,
и какие песни сложили, -
вместе с ними пели не раз...
В майский день за Победу пили,
а бывало, и слёзы лили,
вспоминая, как протрубили
им архангелы – грозный час!..

Ну так, что же, дети и внуки,
молча мы опускаем руки,
чтоб могли какие-то суки
пачкать память старых солдат? –
Всё сдадим – без стыда и муки?
Впереди – подлый смех и трюки,
пляски под похоронные звуки...
Позади – Москва, Сталинград!..

Геннадий Красников