«МАО ДЗЭДУН ДОЛЖЕН ПРИЕХАТЬ»
Чем активнее «Народный фронт» наступает на народ, тем крепче сумятица в головах электората. Разбираться в оттенках единомыслия скоро, кажется, уже будет не под силу никому. Бедный Борис Грызлов всякий раз пугается телекамеры — у него нет сил с угасающим пылом настаивать на первородстве «Единой России». Даже Владимир Путин все чаще путается в платформах. Всё-таки ставка на народность — тяжелое бремя для российской власти, плохо знающей свой народ.

Мой любимый тележанр, паркетная хроника, ежедневно фиксирует тяжесть данного бремени. Вот Николай Федоров, глава Института социально-экономических и политических исследований (его структуры готовят программы для «Единой России» и «Общероссийского народного фронта»), со сдержанной радостью в голосе докладывает премьер-министру об успехах нового ведомства: «Свои пожелания высказали более одного миллиона граждан страны». — «Более миллиона?» — восхищенно, но с легким оттенком недоверия переспрашивает Путин. «Да, — уверенно продолжает Федоров, — и наши материалы выражают боль и страдания граждан России, что позволяет назвать полученный документ народной программой». — «Прежде всего, это программа «Единой России», — уточняет Путин. И тут же сам себя поправляет: — Хотя это уже больше, чем партийная программа».

Уж сколько и упало в эту бездну, сколько партийных программ, выражающих «боль и страдания граждан», знала многострадальная Россия! 20 лет назад мы вроде бы распрощались со Страной Советов, и вот, пожалуйста, снова разыгрывается подзабытая карта. Впрочем, хотя бы один смысл в ней есть. Она придает завершенность телевизионному образу (а другого и нет) Путина, сконструированного по известной уваровской триаде: «православие-самодержавие-народность».

Хочет любить сам
Вспомним внятный жест — сразу после инаугурации Владимир Владимирович не только под камеры посетил храм, но и познакомил россиян со своим тогдашним духовником, архимандритом Тихоном (Шевкуновым). Далее началось невиданное единение государства и РПЦ, а отец Тихон с его изысканиями о Византии стал просто звездой экрана. К концу десятилетия звезда с экрана испарилась, православные страсти поулеглись. Самодержавие, именуемое в наших широтах вертикалью власти, тоже, видимо, уже сыграло свою роль в качестве стержня путинского образа. А вот народность сегодня востребована как никогда прежде. Хотя и раньше всё, что делал амфороносец в сфере покорения земных, водных и небесных стихий, он делал исключительно для своих подданных. Но почувствуйте разницу: в предыдущие президентские сроки Путин хотел, чтобы его любили, а теперь он хочет любить сам. В каждом выступлении премьер педалирует тему, связанную с заботами конкретных людей. Владимир Владимирович и торс обнажает теперь не пошлого пиара ради, а для благой цели единения с народом — вот, мол, и я, как вы, болею, плечо сорвал на татами, решил показаться травматологу обычной смоленской больницы.

Хорошо было Сталину. У него проблема с народностью решалась росчерком пера. Машинописный экземпляр своей биографии (первый вариант которой был подготовлен тов. Адоратским, адептом марксизма) вождь, как свидетельствуют документы, читал очень внимательно. Там было написано: «Сталин — это Ленин сегодня». Вождь лично внес правку: «Сталин — это Ленин сегодня, как говорят у нас в народе». Сталинская пропаганда блистательно работала на единую цель, то есть на взаимную любовь вождя и народа. Но в третьем тысячелетии такой топорной работы явно недостаточно. Точнее, ее может хватить на два срока, а для третьего нужно нечто иное: люди должны признать общие цели, исходящие из единого центра пропаганды, как свои собственные. Однако поскольку любой отечественный правитель на уровне рефлекса окружает себя людьми, заведомо менее умными, чем он сам, то возникает гигантская проблема с качественными идеями, что мы и наблюдаем. Путин все чаще появляется на экране в окружении людей из народа, блистательно, как нам сообщают, прошедших процедуру праймериз, но смотрится все неубедительно. (С другой стороны, Грызлов с Володиным уже много лет смотрятся неубедительно, и ничего, процветают.)

Цвет времени

Отсутствие перспективных идей и людей — центр всего. Если при Горбачеве и Ельцине экран искрил от интереснейших персонажей, то теперь их вовсе нет. А ведь и нынешние, подобно Черномырдину, выросли в атмосфере нефти и газа, только те были яркими, а эти — под стать времени. Цвет времени — защитно-серый. Даже Егор Строев, на что уж не орел, но и тот был способен на судьбоносные фразы. Как-то накануне очередных выборов он пришел к тяжело больному Ельцину со словами: «Мы пришли вас отведать». Кто из теперешних способен не то чтобы на подобные шекспировские высоты замахнуться, но и просто толково ответить на вопрос? Пройдет немного времени, и вновь две России глянут друг другу в глаза. Ахматова, автор формулировки, поделила страну на две части — ту, которая сидела, и ту, которая сажала. Сегодня демаркационная линия не столь кровава. Она делит страну всего лишь на тех, кто вступил в «Народный фронт», и на тех, кто не вступил. Но есть некая сфера, в которой народ поистине един. Я бы назвала эту сферу предчувствием Мао Цзэдуна. Облечь предчувствие в слова помогла бабушка из телесюжета о приезде поезда с Ким Чен Иром в Улан-Удэ. Народ, как водится, выгнали с вокзала, окна заклеили плотной бумагой, никто ничего не понимает. Лишь наша бабушка авторитетно заявила: «Мао Цзэдун должен приехать». Все тотчас ей поверили. 
Мы всегда живем в ожидании того или иного Мао Цзэдуна. И наши предчувствия, увы, редко нас обманывают.

Слава Тарощина