ВСЮ ЖИЗНЬ ВЗАЙМЫ
Недавно исполнилось 190 лет со дня рождения русского классика Федора Михайловича Достоевского.
«Восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств» - вот главная тема Достоевского, и тема эта до сих пор пленяет не только российского, но и зарубежного читателя. Справедливости хочется!
Мы решили поговорить о Достоевском с прославленным литературоведом и поэтом Игорем Волгиным, автором 12-серийного документального фильма «Жизнь и смерть Достоевского».

- Считается, что Достоевский - один из первых русских «профессиональных» писателей, который зарабатывал на жизнь литературой...
- На самом деле первым профессиональным литератором был Пушкин: он, как говорил Маяковский, впервые стал вставлять гонорары в семейный бюджет. А Достоевский являлся профессионалом в том смысле, что он зависел исключительно от литературного заработка. У Тургенева были крепостные, у Толстого - Ясная Поляна, у Гончарова - служба. А у Достоевского не было ничего.
Он даже сказал однажды: мол, если не удастся пристроить первый свой роман «Бедные люди», то лучше - в Неву. «Я пишу из хлеба», - говорил он. А между тем отдает тех же «Бедных людей» Некрасову для «Петербургского сборника» практически за бесценок - 150 рублей. Это прежде всего акт идейной солидарности с тогдашними своими единомышленниками - кругом Белинского и т. д. Недаром он восклицал: «О с ними, к ним!» Да и куда было ему пойти.
В сущности, вся его жизнь - жизнь взаймы. В одном из писем, говоря о том, что Тургенев получает 400 рублей за печатный лист, а ему предлагают 100, он добавляет: «Я очень хорошо знаю, что я пишу хуже Тургенева, но ведь не слишком же хуже».

- При этом литературоведы отмечают, что у Достоевского все главные персонажи по сути не имеют профессии. Все они как будто не работают, а лишь мучаются, раздираются противоречиями.
- Достоевский изображает «чистое время жизни», когда все коллизии развиваются вне профессий. Кто такой Раскольников? Маргинал без определенных занятий. Профессиональная деятельность для Достоевского не является сущностной. Главная деятельность - душевная. Это характерно вообще для русской прозы. Онегин, Обломов, Пьер Безухов, Карамазовы - по нынешним меркам бездельники.
- Человеческие страдания у Достоевского доведены до крайнего предела. Не страшно ли его читать?
- Пушкин говорил: «Анатомия не есть убийство». Достоевский просто открыл то, что в человеке было всегда. Люди, как говорит Воланд, мало изменились - не только со времен Достоевского, но и со времен Христа. Страдания у Достоевского всегда очистительны, если это опыт души.
- Как вы полагаете, почему именно роман «Преступление и наказание» стал программным в школе?
- Он стал программным именно в советской школе. Он наиболее социален среди всех романов Достоевского. А старец Зосима и «русский инок» Алеша в «Братьях Карамазовых» - это не те герои, которых могла бы рекомендовать в качестве примера советская власть.
- Достоевский сам был психически неустойчивой личностью. Есть версия, что он свои комплексы проецировал на героев своих романов...
- Видите ли, когда Достоевский однажды прочел мнение критиков о его романах - «болезненные произведения», он записал «для себя»: «Да моя болезнь здоровее вашего здоровья».
Достоевский болел эпилепсией, которая, как известно, в большинстве случаев разрушает личность. Но у него творческая мощь шла по нарастающей. Это своего рода чудо. Но это и есть то, что он называл реализмом в высшем смысле. Достоевский не копирует действительность, он предельно обостряет то, что в ней скрытно присутствует.
- С женщинами у него был особый счет.
- Да, женщины играли значительную роль в его жизни. Все его браки - это риск. Он влюбляется в Марью Дмитриевну Исаеву и женится на ней, на вдове с ребенком, будучи еще политическим ссыльным, несущим армейскую службу, - без ясной перспективы на будущее. Разве это не риск? Но это была любовь. Между прочим, черты Марьи Дмитриевны отразились в героине «Преступления и наказания» Катерине Ивановне. Если говорить о второй жене, Анне Григорьевне, то тут тоже без риска не обошлось: Достоевский женился на женщине, которая была на 25 лет его моложе. Тоже своего рода игра в рулетку, игра с судьбой.
- Он ведь и сам был игроком…
- Естественно. Не только в специальном, но и в глубоком метафизическом смысле. В конце концов он выиграл свою Большую игру.

Николай Никулин