ВСЕ ЛЮБИМЫЕ И ЦЕЛОВАННЫЕ

Татьяна и Михаил Сорокины за сорок лет совместной жизни воспитали больше 50 приемных детей. Корреспондент встретилась с удивительными родителями, чтобы понять, как удалось этим людям вырастить целую ораву чужих ребятишек.

Первенец рано ослеп
Поселок Рассвет оправдывает свое название: аккуратные кирпичные домики, утопающие в южной зелени, и тишина, изредка прерываемая лаем дворовых собак. На остановке меня встречает Татьяна Сорокина, женщина лет шестидесяти со светлыми, лучистыми глазами, и четверо сорванцов – Лиза, Таня, Дима и Денис. По дороге к дому Татьяна Васильевна рассказывает мне, как стала многодетной мамой:
– В 22 года я родила первенца, Васю. Но с ним случилось несчастье – наш мальчик начал слепнуть, лечение не помогало. После этого мы с мужем решили больше детей не заводить, а когда через несколько лет надумали – не получилось. Вот тогда я и обратилась в детский дом. И оно как-то само собой пошло… А позже я все-таки родила дочку Анечку.

В детском доме Сорокиной предложили на выбор двух мальчиков с заячьей губой. Татьяна Васильевна, увидев обезображенные детские лица, поначалу испугалась. Но, узнав в местной больнице, что заболевание лечат, вернулась в детдом сразу за обоими малышами.

Поначалу мальчишек в местную школу не принимали, поскольку оба были с задержкой в умственном развитии. После ряда операций мальчики стали выглядеть, как обычные дети, и в учебе постепенно подтянулись. Сейчас им уже под тридцать, живут и работают в Ростове-на-Дону, один из них женился.

После этого в семье Сорокиных было много детей с заболеваниями, в том числе и с олигофренией. Супруги всех ставили на ноги. С лечением больных ребятишек семье помогал Российский детский фонд.
В 1989 году районная администрация должна была дать Сорокиным двухэтажный коттедж. Татьяна Васильевна на радостях побежала в детдом брать новых детей: теперь места еще на многих хватит! Сельские чиновники схватились за головы: мол, вырастут детдомовские детки, станут в поселке хулиганить. И объявили Сорокиной ультиматум: не дадим жилье, пока обратно не сдашь «своих уголовников». Но Татьяна Васильевна не сдалась, и бюрократы вынуждены были пойти на мировую.
Подъем – в 5.30
Гурьбой мы заходим с улицы в сад. В просторном дворе – качели и детская горка. Вокруг налились соком яблоки, с дерева у крыльца падают грецкие орехи.

Заходим в коттедж. Большая гостиная со шкафами во всю стену, в уютной кухне – полка с призовыми кубками, душевая на несколько человек, четыре детские спальни. Просторно для обычной семьи, но для супермногодетной места маловато.
– У нас же не все 50 детей вместе растут, – предупреждает мой вопрос многодетная мама. – Многие выросли и живут отдельно. Сейчас уже пошла третья волна ребятишек.
Пока мы разговариваем с Татьяной Васильевной в гостиной, на кухне Даша – невеста старшего сына Васи – варит бадью борща. На еде семья не экономит. За день Сорокины только хлеба съедают 15 батонов. Продукты закупают два раза в месяц в ростовском гипермаркете. К обеду детям всегда дают по две конфеты.

День Сорокиных расписан по минутам. Татьяна Васильевна встает в полшестого утра, делает на всех бутерброды, отправляет детей в школу и готовит обед. Сорокины обедают в несколько заходов: сначала – младшие, потом – старшие дети. Посуду даже самые маленькие моют за собой сами. Во второй половине дня дети садятся за уроки, старшеклассники помогают младшим. Ведь маме надо еще постирать, погладить и заштопать гору детских вещей. Вечером Сорокины ужинают и играют в гостиной. В девять дети ложатся спать, а мама засиживается за делами порой до двух часов ночи.

– В 90-х государство ни копейки на детей не давало, – рассказывает Татьяна. – И мы с мужем подрабатывали по ночам – упаковывали прищепки. Сейчас мы с Мишей получаем зарплату как воспитатели. За усыновленных детей нам не платят, а на приемных дают «опекунские». Каждое лето ездим с ребятишками на море. Купили микроавтобус.

Папа Михаил Васильевич с виду человек суровый, но добрый. Детей он любит и понимает, тем более что сам воспитывался в детдоме.
– Под моим руководством сыновья перестраивали дом, делали ремонт, – рассказывает Михаил. – Они у меня и стены красят, и плотничают, и слесарничают.
Супруги учат детей не быть эгоистами, решать проблемы не на кулаках, а в разговоре. Хотя и постоять за себя Сорокины умеют.
– Как-то к Васе пристали хулиганы, – вспоминает Татьяна Васильевна, – мол, парень слепой, сдачи не даст. Наши мальчишки увидели, что Васю обижают, подбежали и встали перед ним стеной. Хулиганы отступили.

Персоны повышенного внимания

Многие дети у Сорокиных от неблагополучных родителей. Татьяна Васильевна не скрывает, что плохая генетика порой берет верх.
К сожалению, есть у Сорокиных и воспитанники, не преодолевшие наследственную тягу к алкоголю. 36-летний Илья до сих пор живет с ними, руки у него золотые и зарабатывает он хорошо, но пропивает все до последнего рубля.
– Недавно у меня день рождения был, – говорит Татьяна Васильевна. – Я его просила: сделай, сыночек, мне подарок – брось пить. Так он за столом даже не пригубил.
Детей-эгоистов Татьяна Васильевна тоже считает своей неудачей. Несмотря на то, что Сорокины воспитываются в коллективе, некоторые дети считают себя лучше других и требуют к своей персоне повышенного внимания.

Пока мы оживленно беседуем, Татьяну Васильевну разрывают на части Денис и Дима, каждому из них хочется прижаться к мамочке.
– Хватает ли у вас на всех сил и тепла? – спрашиваю я Татьяну.
– Они у меня все любимые и целованные, – отвечает она.
Татьяна Васильевна помнит имена и дни рождения всех пятидесяти детей. Помнит по именам всех внуков, невесток и зятьев. Все они для нее родные. – Как я могу от брошенного ребенка отказаться? Увидела один раз – он мой навсегда.
Это не просто слова, это у нее сердце такое – золотое. И так не только я считаю. В 2007 году Татьяна и Михаил Сорокины были удостоены международной премии «Золотое сердце», которую на сцене Кремлевского дворца им вручила Софи Лорен.

Ольга Кузнецова