Максим ПОКРОВСКИЙ, музыкант: "МУЗЫКА ДОЛЖНА ДАРИТЬ ЛЮДЯМ РАДОСТЬ, А НЕ НЕГАТИВ"
Группа «Ногу свело» стала известной благодаря своим многочисленным хитам. Таким, как «Хару мамбуру», «Лилипутская любовь», «Московский романс», песне к фильму «Турецкий гамбит». Сейчас группа выпустила новый альбом «Обратная сторона Ноги», в котором коллектив подверг переосмыслению некоторые свои старые хиты. Однако представление диска совпало с выборами в Государственную думу, поэтому в интервью лидер группы Максим Покровский в первую очередь решил высказаться об итогах волеизъявления граждан и о ситуации в стране.

– Максим, вы верите в то, что в стране произойдут перемены к лучшему?

– Я устал не верить. Поэтому первый раз в жизни сознательно пошел голосовать и отдал свой маленький голос за того, за кого посчитал нужным. Вычислил математически, кому этот голос может пригодиться – хотя вы понимаете, что там особой математики не требовалось. Мы в коллективе недели две обсуждали выборы. Реакция на объявленные итоги в первую очередь позволяет надеяться на то, что люди, наконец, начали самостоятельно думать. Я устал от разочарований и боюсь, что протесты ни во что не выльются и потухнут. Не меньше я боюсь резни. Кому в руки можно отдать страну и не бояться за нее? У нас здесь творится очень серьезная лажа. И эта лажа во всем – пробоина на пробоине. Чем их латать, я не понимаю. Я не понимаю, как победившая партия добьется искреннего уважения. Скорее всего, она не получит искреннего уважения тех, у кого его и так не было. И я не понимаю, какая партия, что в себе несет.

– Власть дает понять, что единичные протесты не собьют ее с пути и в целом демонстрирует, мягко говоря, отсутствие гибкости.

– Это самый главный кошмар. Остальные ужасы кучкуются вокруг этого.

– Когда они выходят на площади кричать, я грешным делом думаю, что комсомольцы в отличие от них хотя бы немного верили в то, что говорят.

– Я ведь сам мучаюсь этими вопросами. У меня нет рецептов, поэтому я просто делюсь своими сомнениями. В том, что все ужасно, мы разобрались. Почему люди не хотят сами думать? Вот мы ехали в поезде «Москва – Петербург», разговорились с людьми, они заявляют: «Мы не пойдем голосовать, за нас все решили». В Москве, несмотря на весь шум в блогосфере, многие и не пошли. Мы в какой-то момент перестали выдавливать из себя рабов. И я серьезно думаю, что надо будет сваливать. Мне, правда, некуда – у меня здесь вся публика и вся работа.

– То есть альтернатива для тех, кто не согласен лицемерить – уезжать или ждать, что тут что-то изменится к лучшему?

– Народ уезжает табунами, это же не секрет. Валят из страны. Не знаю, как это комментировать, потому что мне придется тоже уезжать, хотя меня здесь никто не обижает. Это не является принятым решением, так что не пишите в заголовке, что я эмигрирую, но очень серьезные мысли на эту тему возникают. Даже если дать дорогу альтернативным партиям, я не уверен, что они готовы взять на себя страну. На мой взгляд, это серьезнейший тупик. Если это приведет к кровавой бойне, погибнут люди, а власть подберет какая-нибудь сволочь. Мы сейчас – взбесившееся стадо, и среди нас нет ни одного вменяемого. Вот если меня возьмут за шкирку, посадят в кресло и скажут: «Максим, правь страной!» – что я натворю? Себе в оправдание могу сказать только то, что до этого страну довел не я, а другие ребята.

– Если придется уезжать, чем вы можете там заняться?

– В том-то и дело, что ничем. Ну что, улицы подметать? Чтобы работать артистом, надо как-то развиться на том рынке. Но это не то что не быстро, а вообще почти невозможно.

– «Ногу свело» сейчас не является остроактуальным и суперпопулярным коллективом. Как вы к этому относитесь?

– Я отношусь к этому как к факту. Если сказать «сегодня дождливый день», этот факт не описывает ситуацию в целом: день может быть одновременно теплым и счастливым. Вроде мы не в «топе», но на наших концертах огромное количество юных лиц. Но по сравнению со Стасом Михайловым – да, мы не являемся суперпопулярными. Мы от Стаса Михайлова безнадежно отстаем.

– Если бы вам надоела концертная жизнь, накопленных денег хватило бы, чтобы отдыхать и ничего не делать?

– Нет, такой возможности у меня бы не было. Мне нужно тяжело работать – в этом мое несчастье, а может, счастье, я не знаю. У меня есть и материальные, и творческие стимулы заниматься тем, чем я занимаюсь. Морально я давно готов к тому, чтобы быть очень богатым человеком. Не Абрамовичем, конечно, но человеком, который не задумывается о месте пребывания, площади жилья, количестве и качестве средств передвижения, а также количестве отпусков и качестве медицинского обслуживания. К этому я готов – но это не означает, что я готов бездельничать. У меня есть пунктик: я не хочу ни на одном месте на планете быть гостем. Я хочу быть везде полезным и востребованным. Приятно, когда тебя встречают в отеле и подносят сумку. Но мне бы хотелось, чтобы это делали, потому что знают мою музыку. А это уже не зависит от того, сколько у тебя денег. 

– А теперь кто-то постарается подняться на социально протестной музыке.

– Вряд ли это разовьется так широко, как в 1980-е. Но тут вопрос в том, появится ли в России в нужное время в нужном месте такой бард, такой герой и такого таланта человек, который реально сможет повлиять на воззрения широких масс. Но я считаю, что музыка в первую очередь должна дарить людям радость, а не негатив. 

Алексей Мажаев