НЕУЖЕЛИ ПРИДЕТСЯ ПРОДАТЬ ВСЮ СТРАНУ?!

О заключительной приватизации России рассказывает Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендодателей, экономист.

– Андрей Павлович, давайте начнем «от печки»: что у нас в стране происходит с приватизацией? То она есть, и мы все переводим в частную собственность, то ее нету, и мы срочно возвращаем стратегические активы в руки государства. Сейчас мы на каком этапе?
– Это, видимо, такая национальная забава в России – сначала что-то надо приватизировать, потом надо национализировать, потом снова приватизировать, и так далее, до бесконечности.

Сейчас идет новая волна приватизации, когда государство намерено снова избавляться от активов. Но при этом в позиции властей наблюдается определенная шизофрения. Что бы плохого ни случилось, у власти всегда виноваты частные собственники: это они неэффективно управляют, экономят, недоделывают и так далее. Во взрыве в Домодедово – это частные собственники не справились с обеспечением безопасности. Ночной клуб сгорел – потому что частный. Что-то там обвалилось в Питере – значит, собственник не справился.

И тут же, параллельно, нам объявляют: нужно приватизировать все и вся. На федеральном уровне, на московском, на любом. Вот как это между собой сочетается, я не понимаю? Проклиная частного собственника, говорят – нужно сделать таких еще как можно больше.

– Может, все познается в сравнении? Есть же аксиома, что государство – самый неэффективный собственник из всех возможных.
– Это было аксиомой в начале 90-х. Именно на этом тезисе прошла первая волна приватизации. Но потом-то власти это оспаривали. Нам говорили, что в «лихие 90-е» были допущены нарушения, интересы общества пострадали, теперь это нужно исправлять. И многое действительно было возвращено государству.

– Так вы сами как считаете, кто лучше управляет, государство или «частник»?
– Я считаю, что извратить можно все что угодно. Как была извращена сама идея приватизации в нашей стране. Не сама же идея была плоха! Ее исполнение, вот где беда. Если вы прочитаете, что написал о приватизации в России Джеффри Сакс, который руководил здесь группой консультантов правительства до 94-го года, то увидите там слово «преступление». Это оценка не убежденного коммуниста, не чекиста какого-нибудь – это главный советник правительства так сказал.
Лозунгом приватизации прикрыли масштабный захват госсобственности. И тем самым очень надолго заложили мину в отношения общества и власти. Понимаете, когда люди поняли, как сильно их «кинули», ни о каком доверии к действиям властей дальше и речи быть не могло.

Когда начался частичный возврат собственности, его тоже умудрились довести до идиотизма. Декларировалось, что это делается в интересах всего общества, для восстановления социальной справедливости, чтобы обеспечить выполнение социальных программ. Все это во многом осталось на словах. На деле: передел рынка и захват активов.
Вспомните, что нам рассказывали, когда возвращали т.н. стратегические предприятия государству? Что они важны для страны, что они приносят устойчивые доходы, это основа для будущих пенсий, будущих пособий, вообще для будущего страны. Всем мозги проели с примерами, как это делается в Норвегии, в Кувейте...

И вдруг выясняется, что контрольный пакет «Роснефти» к 2015 году может быть продан иностранцам. Это сильно. Да и «Газпром», который в начале «нулевых» еле-еле возвратили государству, тоже может куда-то уплыть.
Поэтому нельзя сказать, кто лучше – государство или «частник». Против нормальной процедуры приватизации никто возражать не будет. Кстати, в начале 90-х одна из схем была абсолютно нормальной. Она предусматривала определенные программы, по которым ваучер должен был быть именным, его нельзя было продать за 3 рубля, зато можно было обменять на абсолютно понятные и материальные вещи. Например, на кусок земли. На стройматериалы. Даже на вклад в банке.
И если бы реализовывалась именно эта схема, у 70-80 процентов населения должны были возникнуть не бумажки, а реальные накопления, база для дальнейшего роста благосостояния. Но потом Чубайс просто выдернул оттуда ряд положений. Итог всем хорошо известен. Типичная афера.

– Андрей Павлович, идея о возврате стратегических активов государству была инициирована самим государством и практически полностью поддержана обществом. Если сейчас мы заговорили о новой волне приватизации и новой продаже этих самых активов, означает ли это, что государству уже не интересно мнение общества? Или откуда столь непопулярное решение?
– Причин несколько. Во-первых, безусловно, у многих политиков за последние докризисные годы утратилось даже ощущение того, что рядом существует какое-то общество, к мнению которого нужно прислушиваться. Что есть какие-то законы, процедуры, что перед принятием решения о приватизации госимущества нужно провести его оценку, а потом продавать открыто, с конкуренцией.
В приличных странах это принято делать. У нас – нет. Я абсолютно уверен, что мэр Москвы Собянин искренне считает: если он принял решение отдать Банк Москвы ВТБ и согласовал его, допустим, с Путиным, то все, этого вполне хватит. Какое еще общественное мнение? Какой такой конкурс? А если ему об этом напомнить, то Собянин сильно удивится. Причем искренне.
Во-вторых, помните, почему загорелась Воронья слободка в «Золотом теленке», причем разом с восьми углов? Потому что в тот момент она уже не могла не загореться, ничего другого от нее просто не ждали.
Вот и от нас ничего другого не ждут. У наших политиков резко усилился приватизационный зуд. И в этом полный консенсус между нашей элитой и западной – все хотят приватизировать, как можно больше и как можно быстрее.

Приватизация «по понятиям»

– Насколько я понимаю, помимо приватизации «по закону», в нашей стране есть еще и приватизация «по понятиям». То есть когда две стороны просто договариваются между собой и действуют в обход рынка.
– Это вообще фантастические процессы! Судите сами: можно ли назвать объявленное поглощение Банка Москвы другим банком приватизацией? Абсурд. Ни тендера, ни аукциона. Все противоречит законам РФ…
Не так давно Счетная палата проверяла московский метрополитен. А после этого столица взяла, да и продала ОАО «Мосметрострой», ключевую организацию по строительству «подземки». Без какого-либо объяснения причин. Просто так. Вообще, у Степашина приступы активности странным образом проявляются, когда нужно на кого-то надавить. Для большей сговорчивости.

Зачем было продавать «Мосметрострой»? Это АО исполняло конкретные работы для одного заказчика. Новый мэр Москвы, его замы постоянно говорят, что собираются увеличить темпы строительства метро. Городу до зарезу нужны новые километры. И – по логике – Собянин должен был просить, умолять не продавать никому «Метрострой», потому что для него это главный строитель «подземки»!

Продали. По цене, заниженной в 5 раз – «Метрострой» в год имел больше заказов, чем за него получила казна. Теперь, став частным, он может спокойно свернуть любые работы здесь и уехать копать куда-нибудь в Эмираты или Саудовскую Аравию. Почему нет? Если так захочет новый частный владелец и если там предложат хорошие деньги.
И самое смешное, что мы даже не знаем, кто на самом деле купил это стратегическое предприятие.

– Особенно если знать, что метрополитен не только вид транспорта, но и важнейший объект гражданской обороны.
– Да, а нам рассказывают, что в него придут частные инвестиции, взамен часть метро будет отдана в концессию. Часть метро – это как? Вот тут станция частная, со своими правилами, а вот тут – государственная? И ведь это не бомж какой-то говорит, не сумасшедший, а министр транспорта России Левитин. Судя по всему, в трезвом состоянии. Бред…

– Вы сказали, что «Мосметрострой» продали за 20 процентов от его реальной стоимости. Но есть же и обратные примеры – когда государство не продает, а покупает. С переплатой.
– Из самых свежих примеров: в январе этого года «Транснефть» покупает Новороссийский морской торговый порт (НМТП). Частное предприятие перешло под контроль государственной компании. Цена сделки – 2,5 млрд долларов, хотя все эксперты хором заявляли, что это на 1 млрд дороже рыночной стоимости НМТП.
Но государство же у нас богатое, может себе позволить. И продать подешевле, и купить подороже. А потом, видимо, снова продать.

Январские тезисы Медведева

– Почему все это делается? Почему это делается именно так, а не иначе? Я вижу ответ на эти вопросы в недавнем выступлении Дмитрия Медведева на Экономическом форуме в Давосе. Там Президент вынес к аудитории 10 тезисов по модернизации российской экономики. И первый в этом списке – тезис о приватизации. «Перечень стратегических предприятий сокращен в пять раз, – констатировал Медведев в Давосе. – За три ближайших года будут приватизированы пакеты акций ведущих компаний банковского, инфраструктурного и энергетического секторов на общую сумму в несколько десятков миллиардов долларов».
Такого не было никогда за последние годы, можете проверять. Никогда при Президенте Медведеве приватизация не звучала как основа для модернизации. А тут, под конец срока, выясняется…

– Там же, в Давосе, прозвучал тезис о создании некоего «суверенного фонда», который должен разделить риски вложений в нашу экономику с иностранными инвесторами.
– Да, идея Кудрина. Но это чушь, из разряда создания зоны свободной торговли России с Новой Зеландией. Я не представляю, что такое суверенный фонд инвестиций, и кто в него пойдет. А вот что такое фонд приватизации, он же фонд национального благосостояния, о котором тоже постоянно говорит Кудрин – это интересно.
Если первоочередная задача модернизации – сокращение списка стратегических предприятий (раньше говорили с точностью до наоборот), то это хорошо увязывается с выступлением Кудрина в декабре прошлого года. Я, когда его услышал, сначала решил, что министр спятил. Чтобы наполнить такой фонд, нужно что-то продать из госимущества на сумму минимум в 800 млрд долларов. И не тратить эти деньги на затыкание дыр в бюджете, а хранить для обеспечения нашего будущего.

Хорошая идея? Замечательная. Все будут двумя руками «за». Но давайте разберемся с цифрами – дьявол кроется в деталях.
Если мы заглянем в утвержденный план приватизации на ближайшие 3 года, то увидим: там прописан доход бюджета в 30 млрд. И все эти деньги уже расписаны – куда, сколько, на какие нужды. Считайте, что их просто нет.
Тогда откуда возьмутся колоссальные для нашей экономики 800 млрд? Чтобы собрать такие деньги, нужно продать ВСЕ. И больше никакой собственности у Российской Федерации не будет. Кругом – одни иностранные владельцы.

– Интересный вариант: все продаем, деньги кладем на депозиты в западные банки и население живет на проценты. Многим, я думаю, такая идея понравилась бы.
– Да, но страны при этом у нас больше нет. Уже никто не отвечает за вашу занятость, за ваше здоровье, за ваше образование. Каждый выживает, как может, самостоятельно.

– А что, сегодня как-то иначе?
– Ну, подождите, какая-то деятельность государства все-таки присутствует… Понимаете, лично я Кудрина не люблю, но он вменяемый человек. И когда он что-то говорит, он на чем-то основывает свои слова.
Такого не было нигде и никогда, не было прецедентов в мире! Фактически, это сценарий ликвидации государства.
Мне не до конца ясно, почему Кудрин выступил с такой идеей. Но есть мое личное мнение – думаю, что правительство просто банкрот.

Не буду сейчас вдаваться в детали того, как остатки Фонда национального благосостояния соотносятся с официальными долгами государства, что на самом деле происходит со структурой золотовалютных запасов России – тема скорее для специалистов. Просто скажу: на сегодня состояние наших дел таково, что кредиторам России достаточно просто пальцем пошевелить, чтобы здесь грянул колоссальный финансовый кризис.

Давайте предположим, что консорциуму западных банков было сказано: «Не надо этого делать! В обмен на стабильность мы готовы начать продавать вам ключевые активы. Мы начинаем новую приватизацию». И речь идет только о сроках, причем не слишком длительных. 2015-й, может быть, даже 2013-й год. От двух до четырех лет.
То есть, по сути, нынешняя приватизационная тематика является способом продления искусственной финансовой стабилизации в России. Просто продлеваем начало экономического коллапса.

– Как же мне не нравится подобная версия… Хорошо, но ведь продлевать до бесконечности невозможно? Что дальше?
– Второй раз кинуть иностранцев не получится точно. А вот население – запросто.
Безусловно, властям придется многое объяснять и как-то выкручиваться. Нельзя же напрямую сказать людям: «У вас, извините, ничего не осталось! Потому что мы все продали». Общественное восприятие случившегося и без того будет крайне болезненным.
Значит, разыграют комедию с приходом к власти каких-то «либеральных людей», с которыми будут связывать надежду общества на возрождение страны, ее экономики и т.д. Набор политических инструментов как раз в этом случае понятен.

– Апокалипсис неизбежен?
– Я уже не верю, что серьезного обвала экономики можно избежать. Другое дело, что в некоторых случаях кризис играет очистительную роль, как это случилось в 1998-м году.
Не сумели воспользоваться возможностями, которые нам были предоставлены? Значит, будем проходить через новый кризис. И это – шанс.

Да, будет больно. Уровень жизни многих людей вновь серьезно пострадает. Зато можно будет, воспользовавшись эффектом «низкого старта», постараться обнулить идиотские реформы, провести оздоровление экономики, реальную модернизацию, есть масса возможностей.

Была бы политическая воля…

Газета «Совершенно секретно»