НА СЕНОВАЛАХ - КИНОТЕАТРЫ И КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЫ

Возникающие перспективы возрождения провинциальных деревень последние несколько лет исследуют ученые. О том, кто такие новые переселенцы и многие ли рискнут пойти по их пути, корреспондент Наталья Гранина спросила у президента Сообщества профессиональных социологов завкафедрой общей социологии Высшей школы экономики Никиты Покровского.

- И куда бегут москвичи? Строят коттедж в Подмосковье?

- Мечта о даче под Москвой, которая была актуальна еще в 80-90-е годы, исчерпала себя. Что такое сегодняшнее Подмосковье на расстоянии до 180 км от столицы? Тихий ужас. Леса нет, кругом заборы, озверевшая охрана, архитектурный хаос. Сервис - школы, магазины, поликлиники - есть, но до столичного уровня все равно не дотягивает. То есть, уезжая в коттеджную зону, вы теряете основные городские плюсы, но деревню с ее плюсами не получаете. Подмосковный коттедж - не альтернатива. Здравомыслящие люди начинают это понимать. Если не головой, то печенкой. Москвичи все чаще смотрят в сторону удаленных территорий: Тверская, Вологодская, Костромская, Архангельская, Ярославская области. Там сегодня происходит своего рода реколонизация - заселение и освоение пустующих деревень на основе нового экономического уклада. Очень интересный и перспективный процесс.

- И что, горожане массово скупают дальние угодья?

- Есть такая тенденция. В переселении несколько стадий. Как правило, вначале покупается дом-дача. Без особого желания что-либо в нем и вокруг него делать. Но постепенно, год от года, удлиняется, растягивается срок проживания там. Потом агитируются друзья-знакомые, которые покупают недвижимость по соседству. Мы этот процесс изучаем на примере Костромской области. Там деревни заселяются дачниками буквально цеховым способом. В одной - бизнесмены, в другой - художники-писатели, в третьей - биологи МГУ. Наша экспедиционная база находится в деревне Медведево. Мы ее в шутку называем "малым "Сколково". Это целый наукоград. Там обитают доктора наук. Даже доцентов, по-моему, нет: социологи, географы, психологи, экономисты, синклит всех специалистов. Сейчас там и дом нелегко найти: все раскуплено. А казалось бы - 600 километров от Москвы.

- Но какой быт в глуши? Теплая вода, туалет, интернет... Неужели средний класс готов отказаться от благ цивилизации?

- Нет, конечно. Все постепенно обустраивается. Там уже вполне современный быт, который я бы назвал "евроремонт внутри старых домов". Сегодня в этих избах - встроенные посудомоечные машины, галогеновые лампы, на сеновалах - кинотеатры и конференц-залы. Всюду сотовая связь трех главных операторов, спутниковое телевидение, интернет. Мы ведь в странном, перевернутом мире живем. Вы можете в деревне по уши в грязи ходить из-за отсутствия нормальных дорог, но до сельских телефонных станций проложено оптико-волокно. Телекоммуникации и торговля первыми идут в цивилизационный прорыв. Далее подтягиваются другие сферы.

Новые поселения, по моим наблюдениям, имеют ярко выраженный экологический и ландшафтный характер. Ибо это и есть искомые ценности. Поселения возникают не в любом месте. Первый ориентир - нетронутые пейзажи. Второй - близость к магистралям: водным, шоссейным, железнодорожным. Если сказать проще - реколонизированы могут быть территории на расстоянии максимум одной ночи езды до Москвы. Люди хотят оставаться предельно мобильными. То есть едут они в глушь отнюдь не на ПМЖ. Это колебательно-маятниковые мобильные формы поселений.

Цена ландшафта

- Не получится, что в будущем дальние территории ждет судьба "озаборенного" Подмосковья? Или это естественный процесс жизни?

- Зачем люди едут в деревню? За экологией, за эстетикой. Это превалирующая мировая тенденция во всех развитых странах. Есть такое понятие, как единство культурного и природного ландшафта. Это, кстати, одно из направлений нашего исследования. Ландшафт имеет конкретную стоимость. Притом в денежном выражении. Если вы испортили его коровником, газопроводом, сайдингом, капитализация среды обитания резко снижается. Потому что теряется привлекательность и возможность использования в будущем.

- И как на практике идет этот процесс во вновь заселяемых селах?

- В нашей деревне и в соседних иногда возникают коллизии, когда кто-то говорит: а я хочу коттедж поставить на красивом берегу реки Унжи. Ему отвечают: твой коттедж испортит все, ради чего мы сюда приехали, поезжай под Москву и там стройся. А он: я тут хозяин-барин. Беседуем... В разных случаях используют разные способы мирного регулирования проблемы. В некоторых районах действуют организованные группы общественников. Установили правила, согласно которым каждое новое строительство должно получать санкцию местного муниципалитета. Вообще в будущем для каждого села, перспективного в плане нового заселения, можно было бы создать некий каталог аутентичных архитектурных форм. И описать способы модернизации домов: как провести ту же канализацию, не повредив ландшафт; как коровник превратить в современный гараж или гостевой дом. По крайней мере, на примере деревни Мантуровского района мы собираемся заняться такой проектной работой.

Страхи аборигенов

- Как складываются отношения приезжих и коренных жителей?

- Бывает, что тяжело. С одной стороны, москвичи приносят с собой деньги, работу, преобразовывают окружающее пространство, находящееся в полнейшем упадке. Но многие местные пребывают в ностальгии - "как хорошо мы жили при колхозном строе". Все было бесплатно, можно было тащить с фермы комбикорм мешками, мечтают, чтобы это снова вернулось. И в новых людях видят угрозу. Боятся, что новоселы все разрушат, а их выгонят. Хотя, впрочем, нередко встречаются и весьма динамичные, хорошо образованные сельчане. В целом открытого сопротивления, актов насилия, вандализма нет. Традиционный вопрос знакомых: не грабят ли дома "дачников"? Нет. Если местные экономически заинтересованы сохранить вас, то не тронут.
У муниципальной власти двойственная позиция. Чиновники либо тоже подозревают, что горожане скоро все скупят и наведут тут свои порядки, либо относятся равнодушно, не замечают. Хотя это странно. Ведь к ним в села приехали бизнесмены, ученые, экономисты. Можно было бы использовать этот свободный и заинтересованный в улучшениях социальный потенциал для благих сельских преобразований. Те же экспертные советы проводить при главах местных администраций: как дальше в районе жить, куда стремиться.

Два слова о сельском хозяйстве, мол, что с ним будет. В новом укладе-раскладе оно как раз и возродится. Но не в варианте эпохи позднего Брежнева, а принципиально иное. Современное, концентрически сфокусированное на потребностях новых переселенцев. По нашим расчетам, оно будет весьма прибыльным для тех, кто им начнет заниматься. В отличие от нынешнего фермерства, заблокированного прежде всего в вопросах сбыта.

- Новые поселенцы готовы помогать местным сообществам?

- Конечно. "Дачники" стипендии в сельских школах учреждают, некоторые даже преподавать пошли, компьютерами насыщают школы и библиотеки.
- Кстати, о школах. Многие родители желали бы вывезти отпрысков в деревню. Но смущает качество образования.

- А в Москве оно вас не смущает? Не знаю... Если говорить о нашем районе в Костромской области, то, конечно, школы там пока еще в довольно убогом состоянии. Их пытаются закрыть, укрупнить. Но с приездом новых людей ситуация заметно улучшается. Работать в школу идут учителя из числа "понаехавших". Фрагментами возникнет новая мобильная медицина.

- Не скучно горожанам в деревне? Насколько там развита социальная жизнь?

- В получасе езды от нашего Медведева - 20-тысячный город с супермаркетами. Товары соответствуют московским. Все есть. А чего нет - за два дня из областного центра доставят. Социальная инфраструктура - те же дома культуры, кинотеатры - в селах заложена. Сейчас она в упадке. Но если наметится потребность, может быть реанимирована. При желании появятся те же клубы, пивные бары, фитнес-центры. Впрочем, жизнь в новых поселениях меняет и структуру потребностей. Лучше на берегу речки посидеть, чем в пивбаре.

10-15% москвичей уже сидят на чемоданах

- По вашим данным, много ли москвичей готовы к деревенской "мобилизации"?

- Пока точно не могу сказать. Сейчас готовим исследование по определению потенциала новых мигрантов. Прежде всего будем опрашивать сотрудников передовых технологических фирм на тему, готовы ли они перебраться в деревню. По моим прикидкам, процентов 10-15 уже созрели. Это очень много. А дальше будет больше. С развитием информационных технологий система удаленной работы станет обычным явлением. И тогда все прелести Москвы многим покажутся более чем сомнительными на фоне высокого качества жизни в сельской местности.

Важно понимать, что "новоселы" - уже не старые крестьяне, которые ведут натуральное хозяйство. У них другой быт, другой бюджет времени. И здесь я хотел бы жестко зафиксировать нашу позицию. Мы - ученые. Мы не агитируем массы и никого не призываем что-либо делать. Этим занимаются политики и общественные организации. Наша задача - обратить внимание заинтересованных лиц на наметившиеся тенденции. И помочь им сделать правильные и своевременные выводы.

Наталья Гранина