ПОСТСОВЕТСКАЯ БАРБИ

Валентина Матвиенко готовится к переходу на новую должность спикера СовФеда и покидает Петербург. Итоги ее губернаторского правления проводит Лев Лурье.

Валентина Ивановна Матвиенко была исполнительным, работящим, успешным губернатором и всегда подчинялась воле Кремля. С переходом Матвиенко в Москву из губернаторского корпуса исчезает женщина-праздник, сделавшая карьеру еще при советской власти.
В 2003 году, когда под московским нажимом из Смольного выдавили Владимира Яковлева, Валентина Матвиенко стала губернатором. С тех пор она жила рядом с нами восемь долгих лет и неоднократно показывала: слова для нее не имеют значения, брань на вороту не виснет, собаки лают — караван идет.

Валентина Ивановна сделала настоящую карьеру еще при Григории Васильевиче Романове, на доме которого в Петербурге недавно под шумок открыли мемориальную доску. Выпускница Черкасского медицинского училища, родом из Шепетовки, она поступила в скромный Ленинградский химико-фармацевтический институт и быстро пошла по комсомольской линии. По воспоминаниям тогдашних комсомольских функционеров, она идеально вписывалась в эстетику ВЛКСМ брежневского времени. Исполнительная, трудолюбивая, бодрая, с невероятной памятью — уместная и на ленинском зачете, и на загородной пирушке с шашлыками под водочку. Она говорила те слова, которые принято, не придавая им никакого значения. Главное, чтобы выглядело хорошо. Ее прозорливо не интересовали вопросы идеологии: спорт, соцкультбыт, персональные дела. То, что среди комсомольских лидеров преобладали мужчины, ей только помогало, в Валентине не видели конкурента. К тому же она была по-советски порядочна: гадости делала без всякого удовольствия. И в суровом Ленинграде сумела сохранить южные бойкость и задор. Она была эдакой местной Екатериной Фурцевой.

Не политик, а колобок
С 1984 по 1986 год — первый секретарь Красногвардейского райкома КПСС, с 1986 по 1989 год — зампред Ленгорисполкома. Именно Валентина Матвиенко вела переговоры с молодыми инсургентами из группы "Спасение", организовавшими весной 1987-го первую с 1918 года политическую демонстрацию в Ленинграде. Они протестовали против сноса гостиницы "Англетер", ложились под бульдозеры. Валентина Ивановна клятвенно обещала — гостиницу не снесут. А когда демонстранты разошлись, "Англетер" тут же сравняли с землей (правда, потом на этом самом месте построили внешне точно такой же отель). В 1989-м, когда ленинградцы дружно провалили всех своих партийных начальников, выдвигавшихся по округам, Матвиенко прошла в Верховный совет по квоте КПСС и убыла из бунтующего города во Дворец съездов.

Дальше успешная карьера посла на Мальте и в Греции, возвращение в правительство Евгения Примакова на пост вице-премьера по социалке, должность президентского полпреда на Северо-Западе и, наконец, губернаторство. Не политик, а колобок. Отступила от сверстников в сторонку, но все равно догнала.

Матвиенко навязали городу: в честной борьбе она вряд ли победила бы Владимира Яковлева, очень ленинградского политика, бесцветного, под цвет пейзажа. А бодрая Валентина Ивановна в роскошной шубе в пол, в одежде от "Эскады" ярких цветов, с обязательной вышивкой, эдакая постсоветская Барби бальзаковского возраста — не в эстетике родного города Владимира Путина. Здесь не любят шик, блеск и красоту. Но и те, кому не нравилась нарядная губернаторша, должны признаться: жить при ней стало если не лучше, то заметно веселее.

Приполярный Сочи
Время губернаторства Валентины Ивановны совпало с "тучными годами" президентства Владимира Путина. Бюджет города за восемь лет вырос в пять раз. В городе перерегистрировались несколько московских госкомпаний — "Совкомфлот", "Газпромнефть", "Транснефтепродукт", огромные деньги из казны пришли на реализацию проектов, которые не давали достроить Владимиру Яковлеву: дамбу, кольцевую автодорогу, Западный кольцевой диаметр. Появилось пять автозаводов крупнейших мировых производителей. В разы увеличилось число иностранных туристов, центр почистили и подсветили.

В акватории Невы с невероятной помпой отмечают праздник выпускников "Алые паруса", День города празднуют чуть ли не неделю, открывается ежегодный петербургский кинофорум. "Зенит" становится чемпионом, в городских кафе нет пустых мест. На местной Рублевке — трассе "Скандинавия" строятся все новые коттеджные поселки и видовые рестораны. Всюду фонтаны: вокруг Ленина на броневике и вокруг Ленина у Дома Советов; до последнего времени разноцветный фонтан бил прямо из Невы, украшая вид на Эрмитаж, Биржу, Петропавловскую крепость. Губернатор перерезает ленточки, инспектирует стройки, сидит на стадионе "Петровский", дает ежедневные интервью. Она всегда на виду: бодрая, веселая, спортивная, в цветах "Боско ди Чильеджи". Не "гранитный город славы и беды", а какой-то приполярный Сочи.

Блеск и нищета Петербурга
В южнорусских домах, у цыганских баронов есть такая комната — зала. Обычно она закрыта от детей, собак, случайных посетителей. Двери открываются только для важных гостей: и они видят и домашний кинотеатр, и сувениры из Турции, и румынскую дутую мебель — все, чем семейство гордится, что демонстрирует достаток. Зато в жилые комнаты ходить не надо — мало ли что там происходит.
При Матвиенко Петербург превратился именно что в такую "залу". Посыпавшийся на город золотой поток пошел в значительной степени на всяческие прибамбасы. Город приодели, сделали подтяжку и чистку лица.

Но вот из того, что обещала Матвиенко в 2003 году, почти ничего не сделано. А деньги разбухшего бюджета ушли.
За восемь лет — четыре станции метро. "Новая Голландия" стоит без крыши, и который год неясно даже, по какому проекту она будет реконструирована. За Мариинским театром стройплощадка — там уже лет десять воздвигают вторую сцену. Не построили ни одного нового пешеходного перехода под Невским, ни одного моста через Неву. Никак не закончат новый футбольный стадион "Газпром-арена". Не прорыли Орловский туннель. Пулково выглядит как аэродром небольшого областного центра. Улицы перманентно разрыты (даже зимой), но покрытие от этого никак не улучшается. В четвертом по населению городе Европы в зоопарке нет даже слона, дети видели его только на картинке, а сам зоопарк — чудовищная тюрьма для зверей.

Обещан был чуть ли не полный отказ от уплотнительной застройки. Но бизнес-центры и дома-люкс выросли в каждом подходящем скверике. В большей части исторических кварталов зеленые насаждения исчезли как класс. А если места для дома просто нет — дома переводят в аварийные и сносят или надстраивают мансардами, ломая исторический облик.

Дворы стали почище (потому что жильцы на свои средства установили входные ворота и домофоны), но жилой фонд чудовищно запущен. Деньги на ремонт регулярно разворовываются. Большая часть протечек в две последние лютые зимы пришлись на кровли, только что прошедшие капитальный ремонт.

Разрыв в доходах и возможностях между Петербургом и Москвой только увеличился. Врачи и учителя получают в два-три раза меньше, чем их столичные коллеги. Что бы ни говорили о культурной столице, конкурентоспособными остаются только Малый драматический и Мариинский театры да Эрмитаж. Молодые и талантливые берут билеты на "Сапсан" в одну сторону — там, где уже обосновались Хабенский и Пореченков, Ургант и Собчак. Например, фактическое закрытие телепроизводства в Петербурге немедленно дало НТВ большую часть журналистов новой передачи "Центральное телевидение". А все, что происходит в городской культуре интересного — фестиваль "Стереолето" или интенсивная клубная жизнь, к городу отношения не имеет. На праздниках, финансируемых Смольным, поют не Юрий Шевчук, Борис Гребенщиков или Сергей Шнуров, а Дима Билан.

Система руководства городом полностью провалилась при первом серьезном испытании. Моя мать, пережившая в городе блокадную зиму 1941 года, утверждала — улицы тогда были точно так же завалены льдом и снегом, правда, сосульки не падали на головы пешеходов. Этой зимой она погибла по пути в больницу, где работала, несмотря на свои 89 лет. Обходила заваленный льдом тротуар и была сбита снегоуборочной машиной.

Валентина Ивановна объясняла ропщущим горожанам: Петербург пережил катастрофические, небывалые снегопады. Метеорологи писали — это не так, бывали зимы похуже. Но пусть прав был Смольный. Тогда почему не объявили чрезвычайного положения, не запросили помощи от Москвы?

Когда Матвиенко сменяла Яковлева, ее пропагандисты придумали лозунг "Город устал". Теперь он явно устал еще больше от Валентины Ивановны.

Лев Лурье, Санкт-Петербург