ВРОЖДЕННЫЙ ТАЛАНТ СОСТРАДАНИЯ
1 июля принцессе Диане исполнилось бы 50 лет.

В многотысячной толпе людей, собравшейся 29 апреля в центре Лондона на свадебные торжества Уильяма и Кейт, то и дело звучало имя принцессы Дианы. “Интересно, если бы она была жива, как бы сегодня выглядела? — спрашивали люди. — Что бы сказала в церкви? Была бы она замужем? За кем? “

“Конечно, нам никогда не дано получить ответы на эти вопросы, — говорит биограф принцессы Патрик Джефсон, — думаю, что Диана по-прежнему активно занималась бы благотворительностью, ездила по всему миру, борясь с голодом и болезнями, участвовала в разрешении конфликтов и гуманитарных катастроф. А может быть, например, разводила спаниелей в деревне. Главное состоит в том, что даже спустя 14 лет после смерти она остается в людской памяти. Она также продолжает своим отраженным светом освещать британскую королевскую семью и умножает ее популярность”.

“Они тут все окончательно свихнутся от горя”
“Страна сошла с ума, — объявил мне таксист, когда на третий день после гибели принцессы я прилетел из Южной Африки в Лондон. — Да вы и сами увидите. Все плачут и таскают букеты к дворцовым оградам. Вчера я 16 раз возил пассажиров к Кенсингтонскому дворцу. Я боюсь, что к похоронам они тут все окончательно свихнутся от горя, — заключил таксист. — Сегодня возил профессора в больницу, так он сказал, что это коллективный психоз. Как я понял, это когда у всех сразу едет крыша”.

У Кенсингтонского дворца, расположенного на территории знаменитого лондонского Гайд-парка, действительно творилось нечто невообразимое. Огромное зеленое поле перед дворцом было заполнено десятками тысяч скорбящих.

Но кроме горя и слез в толпе отчетливо слышался недовольный ропот. И адресован он был королеве Елизавете и ее супругу. “Почему они молчат, возмущенно шептались люди, почему Елизавета не возвращается из летней резиденции в Шотландии? “

О конфликте между Дианой и королевской семьей уже написаны сотни книг. Большинство авторов сходятся на том, что, выходя замуж за принца Чарльза, 19-летняя Диана имела весьма приблизительное представление и о семейной жизни, и о том, как ей придется вести себя во дворце. А в Букингемском дворце не догадывались о характере молодой женщины.

Зачем же они поженились?
Ответ на вопрос: “Зачем же они поженились? “— достаточно прост: невесте Чарльз показался сказочным принцем из романов Картленд, а она жениху — красивой молодой аристократкой, которая будет достойно исполнять обязанности супруги будущего короля. Чарльзу было уже за тридцать, он постепенно превращался в старого холостяка, и родители настаивали на браке. К тому времени он уже имел множество романов, но настоящее чувство испытал только к одной девушке, Камилле Шенд, которой так и не решился сделать предложение. В конце концов она вышла замуж за его друга Паркер-Боулза. В этой ситуации Диана — очаровательная и родовитая, юная и наивная, да еще и девственница — кажется, устраивала всех: и самого Чарльза, и его родителей, и политический истеблишмент.
То, что будущие супруги друг друга практически не знали, сочли несущественным. Расчет был на то, что Диана постепенно освоит роль будущей королевы.
Но молодая невестка не приняла условий игры. Она не захотела жить с мужем, который ее не любит. Она стала устраивать ему истерики и скандалы и однажды даже совершила попытку самоубийства, бросившись вниз головой с крутой дворцовой лестницы. Она также не стала подчиняться чопорным правилам поведения, принятым во дворце.

Война с Виндзорами
В конце концов она объявила Виндзорам войну. Но, как считают биографы, выбор оружия был по меньшей мере спорным. Добиться своего Диана попыталась, используя прессу. Принцесса надеялась, что сумеет контролировать таблоиды, и стала предавать гласности отдельные детали своей семейной жизни. Однако в конце концов это привело лишь к обострению отношений с Чарльзом, а взаимные измены супругов сделали продолжение брака невозможным.
15 февраля 1996 года в Букингемском дворце свекровь и невестка встретились с глазу на глаз. Королева Елизавета пригласила Диану, чтобы обсудить условия развода. Диана получила от королевы почти все, о чем просила. Ей было позволено продолжать жить в Кенсингтонском дворце, был обещан офис в Сент-Джеймском дворце (резиденции принца Чарльза), предполагалось также, что Диана получит солидное финансовое содержание.

Но в двух просьбах Елизавета категорически отказала. Во-первых, Диана лишилась рабочего кабинета в Букингемском дворце. Во-вторых, Ее Величество не разрешила ей именоваться в дальнейшем “королевским высочеством”, что давало ей право рассчитывать на почести, полагающиеся по статусу членам королевской семьи. Оба вопроса носили для Елизаветы принципиальный характер. Она ни в коем случае не хотела позволить Диане сохранить хотя бы даже формальную связь с британской монархией.

Она сказала королеве: “Я 16 лет не покладая рук работала для вас (имеется в виду благотворительная деятельность, которой по конституции обязаны заниматься монарх и его ближайшие родственники) и не хочу, чтобы у меня отобрали мою жизнь. Я хочу защитить свою позицию в обществе”. На что королева примирительно, но твердо ответила: “Думаю, что титул принцессы Уэльской подойдет вам больше”.

Вот почему спустя полтора года, когда Дианы не стало, Елизавета, воспитанная в строгом уважении к традициям, никак не могла взять в толк, как может человек, не принадлежащий к королевской семье, удостоиться государственных похорон. Но Чарльз, который прекрасно понимал, что люди будут обвинять его в пренебрежении к народной любимице, настаивал на том, что Диане должны быть оказаны королевские почести. В конце концов Елизавета разрешила Чарльзу привезти останки бывшей жены из Парижа на военном самолете и установить гроб с телом Дианы в королевской часовне Сент-Джеймского дворца. Главным доводом, убедившим монарха, был тот, что Диана вне зависимости от своего титула мать будущего короля.

“Она моя принцесса”
В день гибели принцессы я был в ЮАР. Первое впечатление того воскресного утра — чернокожий юноша, целующий вырезанную из газеты фотографию Дианы, выставленную на автозаправке в пригороде Йоханнесбурга. “Она моя принцесса”, — говорит он дрожащим голосом и смотрит на меня огромными влажными глазами.
Говорят, что у нее был врожденный талант сострадания, которым она могла сравниться разве что с матерью Терезой. Но у Дианы сострадание сочеталось с молодостью, неотразимым женским обаянием и почти загадочным статусом принцессы. Простых людей эта невероятная смесь доводила до восторженного исступления. Врач одной из лондонских больниц рассказывал мне, что неизлечимо больная девочка, с которой в обнимку Диана сфотографировалась во время очередного благотворительного визита, после ее ухода целовала стул, на который присела принцесса.

Священник церкви, расположенной неподалеку от родового поместья Спенсеров Элторп, где похоронена Диана, убежден, что память о принцессе сохранится в поколениях. “Она станет легендой, — сказал святой отец, — через годы забудутся подробности ее грешной жизни и останется светлый, добрый образ. Легенды, знаете ли, живут по своим собственным законам”.

Зураб Налбандян