ЖЕЛАННЫЙ ПОДАРОК ДЛЯ МАКСИМА

У Максима не было папы. Почти у всех ребят в группе были, а вот у него — нет. Обидно до слез. Каждый вечер, тоскливо дожидаясь няню, Максим смотрел, как чужие папы приходили и забирали Варю, Машу, Тоню, Вадика, Сережу… Папы были большими, весело улыбались, подхватывали своих детишек на руки, зашнуровывали им ботиночки и ловко подвязывали бантики на шапках. Максим умел завязывать шнурки сам — еще в три года научился. Поэтому няня ему не помогала. И на руки не подхватывала, и волосы не взъерошивала… Просто стояла в дверях, пока он торопливо одевался, а потом вела домой.

А в девять приходила мама. Он выскакивал из комнаты и с разбегу утыкался головой маме в живот, крепко-крепко ее обхватывая и вдыхая до боли родной запах. И для Максима наступало самое счастливое время — когда они с мамой сидели на кухне и пили чай с булочками, рассказывая друг другу обо всем, что произошло за день.

Максим мечтал о том, что однажды к ним с мамой приедет папа и увезет на остров… Или не станет никуда увозить, а будет жить с ними и забирать по вечерам Максима из садика, подхватывать его на руки и прижимать к широкой груди. Максим говорил об этом маме, но та только вздыхала и грустно улыбалась. «Сынуля, разве нам с тобой вдвоем плохо? Ведь мы друзья, правда? И никто нам больше не нужен». Максим кивал — он не хотел расстраивать маму, но, закрывая глаза и погружаясь в сон, продолжал думать о загадочном острове с пальмами и веселом папе в полосатой тельняшке, который будет играть с ним, лазить по таинственным гротам, собирать на берегу красивые ракушки и рассказывать страшные истории про морских пиратов.

Зачем такой пугливый нужен?

Иногда к ним в гости приходили чужие папы — со своими женами и детьми. Гости рассаживались, наполняли квартиру оживленным гомоном, нахваливали мамины салаты и жаркое; бородатые дяди играли на гитарах и пели песни. Максим, восторженно заглядывая в их смеющиеся глаза, забирался каждому по очереди на плечи, цеплялся за волосы, щекотал шею и подбородок, хлопал ладошками по груди и животу. Ему так хотелось, чтобы кто-нибудь из них не ушел вечером домой, посадил Максима на колени и сказал, что будет теперь его папой… Но праздник неизменно заканчивался: все дяди, взяв за руки своих сыновей и дочек, расходились по домам, Максим с мамой оставались вдвоем, а в раковине на кухне возвышалась гора грязной посуды.

А однажды произошло необыкновенное: мама пришла домой не одна, а с каким-то дядей. Дядя, смущенно улыбаясь, поздоровался и вручил Максиму машинку на веревочке. В такие машинки Максим перестал играть года три назад, но дяде об этом не сказал и даже постарался радостно улыбнуться — мама всегда учила его, что за подарки надо благодарить и ни в коем случае не подавать виду, если они не понравились.

Потом они втроем пили чай с булочками на кухне, и мама с дядей разговаривали о чем-то своем, не очень понятном Максиму, причем дядя почему-то ерзал на табуретке и все время звякал ложкой в чашке, хотя сахар уже должен был давным-давно раствориться. «А вы ведь будете моим папой, правда?» — спросил Максим, собравшись с духом. Дядя поперхнулся чаем и закашлялся. Максим заботливо постучал его по спине, но ответа так и не дождался — дядя внезапно заторопился домой, одним глотком допил чай и ушел. Больше в их квартире он никогда не появлялся.

Мальчик ужасно расстроился. Почему дядя ушел? Неужели он, Максим, что-то сделал не так? Но мама сказала, что он ни в чем не виноват. «Понимаешь, сынок, просто некоторые мужчины очень боятся ответственности. Вот и этот испугался. Значит, мы с тобой не так уж были ему нужны… Да и он нам зачем такой пугливый нужен?»

Слово ответственность, хоть в нем и не встречается ни одной буквы «р», было очень сложным для Максима. Но главное он понял — не все дяди, даже если они приходят с мамой домой и дарят ему подарки, хотят стать папами. От этого понимания Максим повзрослел.

Записка Боженьке

Все гениальные идеи просты. И как он только раньше не сообразил! Ведь бывает так, что может случиться любое чудо, если попросить Боженьку. Нужно только как следует в него поверить! Максим написал записку — буквы-то печатать еще в прошлом году мама научила. «Дарагой Боженька падари мне пажалусто папу очин тибя прашу максим». И положил записку себе под подушку.

Прошло немного времени, но Максим даже сразу не заметил, что мама начала позже приходить домой, а иногда и на выходных просить няню Люду посидеть с ним. И внешне она как-то изменилась — прекратила хмурить лоб и жаловаться на начальника, все время улыбалась и что-то напевала себе под нос.
А как-то вечером, когда Максим гулял с Людой во дворе и лепил большущего снеговика, его окликнул незнакомый голос. Мальчик удивленно поднял взгляд и увидел маму с высоким дядей. Дядя обнимал маму за талию, а она странно смотрела то на него, то на Максима, и глаза ее сияли.
- Познакомьтесь. Максим. Дима.
- Ну что, будем здороваться, как мужчина с мужчиной? — спросил Дима и протянул Максиму руку. — Дай пять!

Максим робко пожал огромную ладонь. На кончике языка плясал и рвался наружу вопрос, но Максим не решался его выпустить, помня про подавившегося чаем дядю. И тут Дима сказал:
- Ну вот, поздоровались, теперь можно и к делу. Максим, ты не будешь против, если я стану твоим папой?
А потом они взяли дома санки и отправились гулять по темным заснеженным улицам. Катались с горок, падали в сугробы, играли в снежки и в пятнашки. Максим бегал быстро, но Дима все-таки его догнал. Подхватил на руки и подбросил высоко-высоко, прямо к звездам.
- Димка, с ума сошел! Уронишь ребенка! — крикнула мама, но они — мужчины — в ответ только рассмеялись.

На следующий год Максим попросит у Боженьки сестренку. Или братика — он пока еще не решил. А может, сразу обоих?

Виктория Дегтярева