Эдита ПЬЕХА, певица: МЕНЯ ЖИЗНЬ ВСЕГДА ИСПЫТЫВАЕТ НА ПРОЧНОСТЬ. НО Я НЕ ИЗ ТЕХ, КТО ЛЕГКО СДАЕТСЯ.
75 лет назад, 31 июля 1937 года, в маленьком шахтерском городке на севере Франции родилась одна из самых элегантных певиц Советского Союза.
Эдиту Станиславовну на родине многие соотечественники воспринимали как какую-то заезжую иностранку – так непохожа она была на остальных наших певиц. Ее красоте, грации и умению стильно одеваться завидовали, но подражали ее манере со вкусом подбирать вещи на любой выход. А уж ее песни стали любимыми у многих поколений.

«Песня — жизнь моя»
Она выросла в семье польских эмигрантов, быстро освоила несколько языков, в том числе русский и немецкий, и в конце концов решила перебраться в Ленинград. Там она поступила на философский факультет. Первый успех пришел к ней в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год, когда Пьеха выступила с вокальным ансамблем студентов Ленинградской консерватории. Она исполнила песню на польском языке «Красный автобус» Владислава Шпильмана. Ансамбль и юная солистка мгновенно стали знаменитыми.

За время своей творческой деятельности Пьеха записала около 20 дисков-гигантов на фирме «Мелодия», которые расходились миллионными тиражами. Примечательно, что Эдита Станиславовна подарила нам не только свой талант, но и «взрастила» в своей семье еще двух артистов – дочь Илону Броневицкую и внука Стаса Пьеху.
У Эдиты Пьехи сегодня еще один юбилей — 55 лет творческой деятельности. Свой праздник легенда отечественной эстрады отметит, как обычно, на сцене — в день рождения даст большой концерт в БКЗ «Октябрьский».

— Эдита Станиславовна, у вас была огромная карьера.
— Ну, во-первых, у меня не было карьеры. Я никогда не была карьеристкой и никогда не собиралась быть артисткой. У меня просто была жизнь ради песни, жизнь с песней, жизнь для песен. Поэтому юбилейная программа называется «Песня — жизнь моя». А карьера — это совсем не про меня, она бывает в других областях.
— Вы тоскуете по СССР? Не по власти, а по стране, какой она была?
— Для меня не существует «СССР», «Российская Федерация» и так далее — для меня существуют люди, к которым я ездила. Люди были бедные, они дарили мне кто игрушку, кто цветок. Даже помню на Камчатке женщина вынесла на сцену авоську картошки и сказала: «У меня нет денег цветы тебе купить, а вот картошечку я вырастила — возьми, пожалуйста, очень вкусная».
— Ваши отношения со зрителем менялись на протяжении 55 лет?
— Очень давно я узнала секрет, когда была совсем молоденькой. Одна известная опереточная актриса отмечала свой 60-летний юбилей, и ансамбль «Дружба» участвовал в одном концерте с ней. И вот я ее спросила: «Как вам это удается? Столько лет вас публика так любит, аплодисменты, цветы...» А она ответила: «Девочка, публику надо прежде всего любить и уважать, и тогда она будет платить взаимностью». Я это запомнила на всю жизнь.
— Современные звезды эстрады, те, у которых профессия «певица», строят себе огромные замки, а вы живете в небольшом доме, не обидно?
— Нет. Человек так устроен, что кому-то надо много, кому-то достаточно чуть-чуть. Монах в келье питается коркой хлеба и водичкой священной, и молитвами, а кто-то другой объедается. Я верую в судьбу. Каждому в жизни предначертано свое. Мне — такая жизнь, и я очень ее ценю и довольна, потому что сама ее построила по кирпичику. Я получаю за свои концерты определенные деньги, которых хватает, чтобы жить в достатке, содержать собачек своих. Я в Гималаи не собираюсь отправляться.

Настоящая любовь — это был Броневицкий

— У вас никогда не возникало желания бросить Советский Союз и уехать обратно на родину?
— Нет, нет. В подсознания у меня всегда была необходимость петь. Я пела, когда мне было грустно, в школе пела в хоре, потом пела в хоре педагогического лицея. Мы пели и советские песни на польском языке. А когда я приехала в Советский Союз, плохо знала русский язык и записалась в хор польских студентов. На репетициях и выступлениях этого самодеятельного хора я забывала о том, что мне трудно, песни помогали находить равновесие в этой жизни. Именно песня познакомила меня с будущим мужем, Александром Броневицким, который вылепил из меня артистку. В общем, песня сотворила со мной чудеса.
— Броневицкий влюбился в вас, как Пигмалион в Галатею?
— Броневицкий был очень талантливым человеком, но с моим появлением у него стало получаться то, что он хотел сделать раньше. У меня сильная энергетика. И пусть я была ненарисованная, без всяких там ресниц и грима, я излучала нечто, что создавало ауру.
— Вы как-то рассказывали , что стали артисткой неожиданно для себя, студенткой Ленинградского университета готовясь к педагогической стезе. Да и ваша мама как будто не очень одобряла эстрадный выбор…
— Маме нужно было лишь один раз увидеть Сан Саныча Броневицкого, чтобы влюбиться в него, довериться его интуиции. Он покорил ее уже тем, что разговаривал с ней на ее родном польском языке — специально учил, готовясь к встрече с тещей… Броневицкий родил меня как артистку. Стал первым моим педагогом в музыке. Ковал, как скульптор Вера Мухина своих «Рабочего и колхозницу». Действовал иногда довольно деспотично. Одергивал: не так ходишь, не так поешь, не та прическа… По молодости я от этого страшно переживала. И только много лет спустя поняла, что он был прав. Теперь могу сказать: большое спасибо тебе за все, дорогой Сан Саныч!
— Как он за вами ухаживал?
— Никаких цветов не дарил. Первые цветы мне подарила поклонница в 1960-м — три хризантемы. А его первый подарок мне — конфетка «Кара-Кум». Я таких конфет никогда не видела. Это еще на первом курсе было. Эта конфетка с его стороны — проявление неравнодушия ко мне. Обнять-поцеловать в то время было невозможно. Все было робко, почти как у детей. Мы поженились в 1956 году, в декабре. Его мама подарила нам на свадьбу одно кольцо на двоих. Я его надела. Пришли из загса, накрыли скромный стол. Я три раза выходила замуж, и у меня ни разу не было свадьбы. С Сан Санычем мы могли быть очень счастливы.
— Почему вы расстались?
— Нам мешал наркотик — сцена, ради которой мы жили. У нас каждый день были концерты, бесконечные гастроли, мы дома почти не бывали. И много спорили. Через 20 лет мне надоело быть солисткой ансамбля. Мне аплодировали больше, чем его ансамблю. И когда я заболевала, отменялись концерты, люди сдавали билеты. Я ему говорила: «Я уже не просто солистка, а Эдита Пьеха. Историю всю жизнь творили личности». Он отвечал: «А мы советские люди — у нас не бывает личностей». И я ушла из ансамбля и от него. Последующие попытки моих замужеств — выдуманные истории о том, что у артистки может быть нормальная семья. Оглядываясь назад, скажу: чистая, возвышенная и настоящая любовь — это был Броневицкий. Он был человеком, на которого я равнялась, постоянно подтягивалась. Он остался единственным мужчиной, который достоин разговора о любви.

Трудности не пугают

— Ваш внук Стас — заметная фигура на нынешней эстраде. А чем занимается ваша внучка Эрика?
— Пока она еще ищет себя, училась в архитектурном. Сейчас она, как дизайнер, помогает Стасу обустраивать его квартиру. Это ее дипломная работа. Как получится, потом мне оценить придется.
— А что внуки обычно дарят бабушке?
— Внуки? О-о-о... Конечно, там научный руководитель и вдохновитель — моя дочка Илона. К 70-летию, например, они мне подарили огромный шатер, столы, стулья. На полянке около дома мы поставили эту огромную беседку и получилось просто великолепно. Еще они мне подарили японское массажное кресло. Это так здорово! Раньше я сама делала какую-то зарядку, а сейчас сажусь в кресло, кнопки включаю. Сейчас я сказала: «Стасенька, не надо никаких подарков, слава Богу, у меня все есть». А он говорит: «Это не твои дела, у нас уже все напридумано». Конечно, они участвуют во всем. И для меня мой день рождения — это встреча с родными и близкими людьми.
- А какие трудности бывали в вашей жизни?
- Я поселилась в пригороде, потому что в городе мне было душно и шумно. Купила типовой домик в простом садоводстве во Всеволожском районе. На дворе стоял 1989 год. Мужчина, который ее продавал, спрашивает: «Сколько у вас денег?» А я не знала, что сколько стоит, у меня было 25 тысяч рублей, все мои сбережения. Хозяин говорит: «Как раз хватит». А потом соседи сказали, что эта халупа стоила от силы 5 тысяч рублей. А я все отдала. И плакала, потому что это оказалось непригодное для жизни помещение. Но на выручку, как с неба, свалился Михаил Горбачев с перестройкой. Пошли концерты, платить стали за выступление не 38 рублей, а 150 - 200 - 300, а то и тысячу. И через год я уже за 30 тысяч снесла эту халупу. И стала строиться. Меня жизнь всегда испытывает на прочность. Все, что в жизни бывает трудно, имеет адрес: Эдита Пьеха. Но я не из тех, кто легко сдается!

Олег Кармунин