ДУХОВНЫЙ ПЕРЕЛОМ ОТЦА ВАДИМА АРЕФЬЕВА
Он — необычный священник, живет в Нью-Йорке, служит в храме "Неупиваемой чаши" на Брайтон Бич в Бруклине. После того как он стал свидетелем трагедии 11 сентября в Нью-Йорке, он решил помогать бездомным, в том числе и русским, оказавшимся за рубежом. В 2004 году вместе с помощниками он основал Дом трудолюбия имени Иоанна Кронштадтского в Бруклине. Сейчас в его планах строительство большого православного храма в честь Божьей Матери Неупиваемой чаши в центре Бруклина. Строительство храма чудесным образом благословил сам патриарх Кирилл.

«Я понял, что умру без храма»

— Отец Вадим, немногие, эмигрируя в США, становятся священниками и начинают помогать бездомным. Многие уезжают в Штаты делать карьеру, за материальным благополучием. Расскажите, что же вас побудило уехать в Америку и там стать священником?
— После того как в 1992 году я окончил сельскохозяйственный факультет Университета дружбы народов с отличием, меня приглашают в Америку для продолжения образования. Но как только я прилетел в США, у меня начались серьезные испытания и одновременно я почувствовал огромную тягу к духовной жизни. Я чувствовал себя абсолютно одиноким в чужой стране, без родственников и друзей. Я не был готов к таким трудностям, хотя на родине я пережил и Чернобыль, и службу в кабельных войсках, в которые призывали осужденных. У меня, конечно, была мысль: "Что еще в жизни меня подстерегает?!", но испытания, которые меня ждали за океаном, оказались более тяжелыми, чем Чернобыль, армия, перелом носа. Это был скорее духовный перелом…

— И что же вам помогло выдержать все эти испытания?
— Я понял, что умру без храма, утону в волнах житейского моря, и только один светлый корабль может мне бросить спасательный круг. Я стал разыскивать православный храм. Первый храм, который я нашел, был раскольнический — Белорусской Автокефальной церкви. Слава Богу, я понял, что это не церковь: дух там был совершенно не православный, но зато туда можно было добраться на велосипеде. Поэтому первые мои молитвы были с просьбой о машине, чтобы приехать в настоящий храм. И через несколько месяцев я приобретаю старенькую машину, банку на четырех колесах, и первым делом еду в храм в трех часах езды от дома.

Это был мой первый православный храм, Успения пресвятой Богородицы на Свято-Владимирском кладбище в Джексоне, где был похоронен Врангель (потом его останки были перенесены в Россию). В этом храме я пережил первые духовные переживания, но Американская автокефальная церковь, к которой принадлежит этот храм, так и не стала для меня родной. Во-первых, там нет всенощного бдения — они заменены на десятиминутные молитвы, во-вторых, богослужебный английский язык, в-третьих, новостильный календарь. Верующие там не постятся, исповедь проходит один раз, да и то общая…

— Но вы тогда все же остались в Американской православной церкви, несмотря на все искажения?
— Да, позже я обнаружил приход ближе к дому в городе South River в штате Нью-Джерси. В этом приходе есть большая церковь Петра и Павла, построенная при поддержке царя-мученика Николая II. Там хранится чашка, подаренная лично царем, приход интересный, правда, тоже новый календарь, нет исповеди и поста, английский язык. Но там я пережил буквально встречу со Христом.

"Господи, помоги мне, я погибаю!"
В это время я учился в американском университете, и прекрасно понимал, что меня могут отчислить из него, потому что так и не смог выучить английский язык. Знал только французский, который там никому не был нужен. И тогда же я устраиваюсь работать трактористом на одну из сельских ферм. Однажды мне дали поручение — чистить свинарник. И вот во время работы меня стали одолевать мысли, дескать, в Москве я был баловень судьбы, неплохо зарабатывал, все мне давалось легко, а в Америке я весь в навозе и рядом со мной свиньи. И тут я завопил от всей души: "Господи, помоги мне, я погибаю!". И после этого я нахожу храм Петра и Павла. И прихожу на службу в неделю о блудном сыне. Это было для меня потрясением…

— То есть вы поняли, что это страница из Евангелия — о вас?
— Да, я стою посредине прихода и слышу рассказ о себе. К тому времени английский язык стал мне уже более понятен, я ловил каждое слово обо мне и наконец на словах о том, что блудный сын на чужбине стал пасти свиней, передо мной все закачалось и мне представилось, что Сам Христос говорит мне эти слова. Я почувствовал почти физический удар в грудь.

Я простоял с закрытыми глазами до конца службы, но после того, как закончилась служба, я уже знал, что мне нужно делать. Через какое-то время я обнаружил маленький приход РПЦз, совсем недалеко от университета в Нью-Йорке. Наслушавшись от своих друзей, что в этой церкви одни раскольники, маразматики, мракобесы, я боялся становиться ее прихожанином. Но после того как в этом храме стал служить отец Георгий Каллаур и настолько искренне, настолько без остатка себя отдавал литургии, я понял, что я никуда не уйду из этой церкви. И так я стал одновременно чадом священника Георгия Каллаура и чадом РПЦз.

Отец Георгий взял меня в алтарь иподиаконом. После того, как мы вместе с о. Георгием в 2002 году основали приход Новомученников и Исповедников Российских недалеко от Брайтон Бич на юге Бруклина, владыка рукоположил меня в дьякона. Но до этого события было еще 11 сентября. Я был под самолетом, и я видел эту трагедию собственными глазами, слышал вопли людей. Это событие перевернуло мою жизнь, я стал искать применение своей силы, кроме работы и служения в храме.

— И вы поняли, что это бездомные?
— Да, будучи диаконом в 2002 году я вдруг нахожу русских бездомных на улицах Брайтона. Я понял, что это мое, что Сам Господь меня призвал на это служение и я должен нести этот крест, и я по мере сил его понес. Сначала стал рассказывать своим прихожанам о бездомных, о том, что набирается служба помощи им. Тогда многие сразу же от меня отвернулись, но некоторые с радостью откликнулись. Вместе с ними мы основали Дом трудолюбия имени Святого Иоанна Кронштадтского. В то время я служил дьяконом в разных церквах, а в свободное время работал в Доме трудолюбия.

40 поклонов помогут победить врага

В 2004 году под Дом трудолюбия мы сняли квартиру, и одна комната была отдана под часовню Божьей Матери "Неупиваемая чаша", а другая комната под приют. В этой часовне могли поместиться только десять человек, а желающих было гораздо больше. Поэтому через какое-то время мы открыли часовню в центре Брайтон-Бич. А Брайтон-Бич вообще не говорит по-английски, там все на русском.

— По каким причинам русские становятся бездомными в Америке?
— Многие не выдерживают страшного эмигрантского быта: срываются, начинают пить, принимать наркотики и оказываются на улице. По-настоящему помочь этим людям не может никто: государственная помощь не рассчитана на людей, не знающих английского языка. Какая бы машина не приехала забирать бездомных, первый вопрос, который они задают: "Вы согласны, чтобы мы вам помогли?". И если человек не отвечает однозначно: "Yes, I agree" — "Да, я согласен", скорая разворачивается и уезжает.

На Брайтон Бич скорая помощь вообще перестала ездить: все знают, что здесь никто не ответит по-английски. Поэтому наши бездомные оказываются в сложной ситуации и гибнут как мухи на улицах Нью-Йорка. Американским бездомным государство все же не дает пропасть. Мы поняли, что русским бездомным в Америке очень нужна наша помощь. Каждый вторник мы выходим на улицы Бруклина, несем еду, одежду, предлагаем помолиться и изменить свой жизненный путь.

— Как эмигранту противостоять стрессу и не пополнить число новых бездомных в Америке?
— Скорее воцерковляться. Если человек искренне исповедуется и причащается, у него уходит колоссальное количество проблем, в том числе внутренних, зависимостей. Только надо как можно искренней, глубже исповедоваться. А тем, кто пытается бросить пить, я бы посоветовал встать перед иконой Спасителя и Богородицы "Неупиваемая чаша" и начать борение со своими помыслами. Если только пришел помысел: "надо выпить", надо сразу бежать к иконе и делать 40 поклонов. Если сделаешь эти поклоны, то значит, хоть ненамного, но победил врага.

Юлия Богородская