ВОЗРОДИЛСЯ ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ С БОЖЬЕЙ ПОМОЩЬЮ
19 августа исполняется 15 лет со дня окончания строительства нового здания храма Христа Спасителя (1994-1997) и 175 лет учреждения Комиссии по строительству первого здания собора.
Мы попросили вспомнить о работе по возрождению храма известных российских художников, с честью решивших эту нелегкую, но благородную задачу. А также рассказать, есть ли различие между новым и прежним зданиями собора.

У каждой фрески два автора

Василий Нестеренко, народный художник России:
- Внешне храм Христа Спасителя воссоздан очень точно. Но раньше он стоял на холме, и взорвали его вместе с холмом. Холм срыли и построили бассейн. Когда стали его восстанавливать, построили нижнюю стилобатную часть, которой не было. Туда входит храм Преображения Господня как напоминание о древнем Преображенском монастыре, стоявшем на этом месте, зал Церковных соборов, патриаршая трапезная, зал Священного синода. В общем, появился комплекс храма.

- Василий Игоревич, насколько точно новое здание собора повторяет прежнее?
- В некоторых деталях храм отличается, но есть удивительные совпадения. Например, в том храме пол был из мрамора, яшмы и камней, привезенных из стран, проигравших вой ну 1812 года — Франции, Италии. Из тех же каменоломен поступал мрамор на пол и стены нового храма. Это ли не чудо?

- Вы расписывали собор. Насколько, как вам кажется, удалось возродить взорванную живопись?
- Храм долго стоял просто белым: патриарх Алексий II считал, что нет художников, которые смогут повторить росписи XIX века — ведь тогда собрали лучших мастеров, академиков. Но потом решили воссоздать храм в тех же материалах, росписях, с теми же орнаментами, тем же убранством. Вся художественная Россия зашевелилась: кто будет расписывать? Как добиться точности? Было сложно. Скопировать можно, когда имеешь перед глазами оригинал, но ничего не осталось. Сохранилась лишь небольшая часть росписей Семирадского, остался образ Спасителя работы Сорокина.

И сохранилась картина Клагеса «Внутренний вид храма Христа Спасителя», где можно увидеть некоторые росписи. Нет никаких свидетельств о цвете росписи. Все фото, сделанные в конце XIX — начале XX века, черно-белые. По этим открыткам и воссоздавался храм. У нас была общая композиционная схема без цвета, поэтому говорить о точном воссоздании фресок невозможно. Сложилась совершенно уникальная ситуация: у каждой нынешней росписи фактически два автора. Первый — художник, создавший композицию и общий живописный строй в XIX веке. Но плохое качество фотографий не позволяло воссоздать колоссальные росписи по 10, 15 и даже 20 метров. Нашим художникам необходимо было переосмыслить, дополнить, искать аналоги…

- В XIX веке храм расписывался десять лет…
- Тогда трижды снимали леса, чтобы увидеть снизу, как сочетаются росписи друг с другом и с орнаментом. У нас не было такой возможности. Расписывали храм с 15 апреля по 25 ноября 1999 года. Сложно даже себе представить, как удалось сделать работу за такой короткий срок. Это ли не чудо? Это чудо могло произойти только с Божьей помощью. Потому что колоссальные объемы были сделаны качественно.

Я работал без помощников. Восстановил четыре росписи: две по 15 метров — «Крещение Господне» и «Вход Господень во Иерусалим», и одну сдвоенную — «Воскресение Христово» и «Апостол Матфей». Она в высоту 23 метра — восьмиэтажный дом! Потом писал иконы, работал в трапезной.

Мы работали, как симфонический оркестр

Зураб Церетели, президент Российской академии художеств:
- Российской академии художеств в 1995 году поручили воссоздать художественное убранство храма Христа Спасителя. У архитекторов были одни сложные моменты, у художников и скульпторов — другие. Храм — это синтез искусств, в нем все должно быть гармонично. Это как симфонический оркестр.

Не шутка: работали двадцать с лишним артелей. Внутреннее убранство храма было очень сложно решить с точки зрения общего колорита. Когда вы находитесь в храме, вы чувствуете единое цветовое решение. Ну и, конечно, надо было сделать все оперативно, успевать в срок и при этом качественно.

- Если воспринимать храм как копию, насколько точной она получилась?
- Сохранились фотографии храма до разрушения, поэтому каждый может сравнивать. Мы многое сделали, точно воссоздав образ прошлого памятника, но были и новые моменты. По конструкциям, технологиям... И во многом это продиктовано не нашим нежеланием повторить, а сделать лучше, избежать прошлых ошибок. В некоторых случаях это была замена материалов. Вот, например, кресты и врата храма. Тот храм строили несколько десятилетий, а этот подняли за несколько лет.

- Многие удивлялись, что вы продолжали работать над некоторыми деталями храма уже после открытия...
- Первоначально горельефы на фасаде были сделаны из белого пластика — современного легкого композитного материала, но мне хотелось, чтобы был единый облик с бронзовыми скульптурами на фасаде. И уже после окончания работ я отлил все крупные горельефы в бронзе. Их установили недавно. Мы сделали так, как считали нужным. Всегда можно найти в любом деле как массу достоинств, так и недостатков. Но в какой-то момент художник должен набраться смелости, поставить точку и начать новую работу.

- Как вы думаете, современные храмы могут состязаться в красоте с древними?
- В молодости мне повезло работать в качестве художника в Институте этнографии и археологии Академии наук. В экспедициях я делал обмеры, зарисовки, копии древних фресок — VII, VIII веков. И видел: каждое время давало что-то уникальное, рождало свой особый почерк. Наше великое наследие надо воспринимать как урок, но при этом стараться искать новые решения.

Светлана Можаева