ЦЕРКОВЬ С ВЛАСТЬЮ ИЛИ С НАРОДОМ?
Отвечает Александр Архангельский, писатель, публицист, телеведущий.
- Что изменилось за последние девять месяцев во взаимоотношениях Церкви и общества?
- На самом деле, последние годы отношений, системы отношений между Церковью и обществом не было. Существовало взаимоотношение Церкви и государства, и – отдельных священников со своими прихожанами.

Хлесткие заявления и провокации

Потому произошедшие за недавние месяцы я бы оценивал в других категориях: в категориях нарастающей агрессии, которая разъедает страну, как ржавчина, причем со всех сторон. К сожалению, многие церковные спикеры, а также спикеры, выступающие против Церкви, позволяют себе говорить оппонентам такое, что в приличном обществе произносить не принято, позволяют натравливать людей друг на друга, демонстрировать озлобленность, раздраженность.

Если все-таки говорить про общество – какая его часть имеется в виду? Есть огромная часть общества, которая сутками на морозе стояла к Поясу Пресвятой Богородицы. Можем мы сказать, что все эти люди были глубоко воцерковленными? Нет. Многие — да, а многие — совсем напротив. Но все они думали о спасении, о надежде. А кто-то (именно из невоцерковленных) о том, что никто им эту надежду в окружающем мире не даст. Только Богородица. Сама. Мимо всех разочаровавших посредников, от государства до священства.

Другая часть общества как была индифферентна ко всему церковному, так и осталась такой. Молчаливое большинство, о котором мы вообще мало что знаем. По обрывкам разговоров, по случайным обмолвкам мы можем предположить, что эта часть общества одинаково далека как и от веселых посетителей Болотной площади, так и, скажем, от Ассоциации православных экспертов. А что она думает – мы не знаем.

Есть еще довольно заметная группа людей, живущая в крупных городах, которая вдруг стала говорить о Церкви.
С другой стороны – мы слышим голоса не всех церковных спикеров. Церковь, как сообщество верующих, надеющихся на спасение, по-прежнему молчалива. Да, появились люди, которые сумели заставить к себе прислушаться методами, которые раньше Церковь старалась избегать. В ход стали пускаться хлесткие заявления, провокации. Про них мы знаем. А что мы знаем про остальных? Они молчат, как и молчали.

Серьезная ловушка

- Какой запрос у общества сегодня формируется к Церкви?
- Поскольку общество очень неоднородно, каждый хочет от Церкви своего. Для одних – это атрибут, опора великой России, для других – враг свободной и демократической России. Для третьей группы – это место, где можно прикоснуться к святыням, минуя государство и церковное начальство.

- Ответы на какие вопросы вы сегодня ждете от Церкви?
- Мне кажется, было бы идеально, если бы Церковь приняла решение чуть-чуть помолчать и сосредоточиться. Прежде всего – на молитве.
Церковь прежде всего себе, а потом и миру нужно напомнить, что она – есть царство милости, победы воскресения над смертью. А все остальное – вопрос двадцать пятый.

- Как нужно защищать Церковь, чтобы не было спиленных крестов и других кощунственных действий?
- Для того чтобы не спиливали кресты – мало охраны. У каждого креста, у каждого храма охрану не поставишь. Нужно, чтоб люди Церкви разговаривали с другими людьми – за приделами Церкви на языке любви и понимания, гасили агрессию, а не возбуждали ее.

Спиленные кресты – бесовское следствие чудовищной агрессии, которая скопилась в нашей стране. Мы живем в атмосфере ненависти, взаимного доносительства, в ситуации борьбы и войны. И мыслим и говорим в тех же категориях, причем как те, кто выступает против Церкви, так и люди Церкви. «Кто-то же должен быть умнее?», — говорила моя мама, когда я ссорился с двоюродным братом. Вот может быть пора кому-то стать умнее?

В любом случае быстро из этой ситуации мы уже не выскочим. Мы попали в довольно серьезную ловушку. И если хотим когда-нибудь из нее выскочить, следует начать долгий путь к оздоровлению атмосферы.
Если продолжать искать врагов, обличать – это может кончится катастрофой. У акционизма есть правило – каждый следующий жест должен быть радикальнее предыдущего.

Если Церковь с этим не справится, никто не справится.

Н. А.