Преподобный АМВРОСИЙ: НЕ ТУЖИТЬ, НИКОГО НЕ ОСУЖДАТЬ, НИКОМУ НЕ ДОСАЖДАТЬ
24 октября Русская церковь отмечает праздник, установленный относительно недавно: в июле 1996 года тринадцать православных старцев были причислены к лику местночтимых святых Свято-Введенской Калужской Оптиной пустыни. Прошло еще немного времени, и Собор преподобных Оптинских старцев стал праздноваться всей Церковью. Но есть ли старцы в современной России, и каковы их наставления?

Личное смирение

Отношение к православному старчеству зачастую отличается даже у людей верующих и воцерковленных. Кто-то считает, что именно на этих людях держится Церковь и даже противопоставляет умудренных и опытных духовников церковным иерархам — епископату. Многие ищут в старцах провидцев, готовых ответить на любой вопрос и даже предсказать будущее.

Есть и те, кто относится к старчеству скептически, считая многих из них чуть ли не шарлатанами. Причем последнее — отнюдь не следствие антицерковной пропаганды. И покойный патриарх Алексий II, и нынешний предстоятель Русской церкви патриарх Кирилл не раз отмечали пагубность «младостарчества» — когда малоопытные священники принимают на себя старческий образ и пытаются категорично наставлять своих духовных чад, требуя от последних безмолвного послушания.

Наверное, главное, что отличает подлинно опытного духовника от тех, кто только пытается походить на старцев, — личное смирение. Схиархимандрит Илий (Ноздрин) — один из самых известных священнослужителей Русской церкви, духовник братии Оптиной пустыни, более того, личный духовник Святейшего патриарха Кирилла. Многие называют его сегодняшним оптинским старцем, но сам отец Илий отшучивается:

— Я просто старик...

Остановить машину уныния

Многолетний помощник батюшки Георгий Богомолов сопровождает его и в Оптиной, и в Патриаршей резиденции в Переделкине, где отец Илий в последние годы бывает едва ли не чаще, чем в монастыре. Но многотысячные потоки людей, стремящихся к старцу, сильно отличаются.

— В Оптину едут в основном люди воцерковленные, за наставлением и благословением, а в Переделкино — нередко просто за чудом. Пришли, прикоснулись и будто бы автоматически получили то, что хотели. Но ведь так не бывает! Еще Амвросий Оптинский говорил, что важнее всего — труд, молитва и смирение, а попасть в Переделкино — несложно, по дороге можно и к экстрасенсу заехать, а потом — сравнивать, чей совет лучше.

За чашкой чая батюшка не столько учит жизни, сколько тихо рассуждает о тех проблемах, которые привели нас к отходу от Бога.

— Отче, а о чем должны писать мы, светские журналисты? — спрашиваю я отца Илия.

— Все очень просто. О целомудрии и крепкой семье, против наркомании и пьянства. Но самое главное — это остановить машину пессимизма, которая постоянно запугивает наш народ — мором, голодом, революциями, вгоняя его в уныние — один из самых страшных грехов, который отдаляет человека от Бога.

Все очень просто, хотя и неимоверно сложно. Ведь мы уже очень давно разучились жить так, как учил один из первых оптинских старцев — преподобный Амвросий: «не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать». И чтобы вернуться к этому простому умению, нужно остановить ту самую информационную машину пессимизма, машину уныния, шестеренками которой мы сами подчас являемся. Причем остановить прежде всего в самом себе.

Михаил Тюренков