ДУХ ПРАВОСЛАВИЯ ПОДНИМАЕТСЯ
Известный художник-график Сергей Михайлович Харламов сделал огромный альбом «Русские писатели XVIII - XIX веков» и иллюстрации к «Гулливеру», они получили международную премию в Чехословакии. Создал иллюстрации к «Венку сонетов» Солоухина и к циклу «Куликово поле», к Сергию Радонежскому.

Сам выбрал гравюру

- Сергей Михайлович, какие эпизоды жизни предопредели вашу судьбу как художника?
- Предопределили судьбу?.. Может быть дело в том, что я родился в Кременье, это рядом с Каширой. Это изумительное, удивительной красоты место, где стоит храм Рождества Богородицы XVIII века и куда постоянно приезжали жить великие художники. Вот у меня сохранились работы (Сергей Михайлович показывает на три пейзажа, что висят на стене), которые писал Федор Павлович Усыпенко, он был из студии Грекова. Он брал меня с собой на пленэры, был моим учителем. Мы приходили на крутой берег Оки, он писал большую работу, а я этюды.
- Он заметил ваш талант?
- Я не знаю, талант или нет, но мы с ним ходили на пленэры и вместе писали. Он помогал мне, что-то подсказывал. Мне было тогда лет шестнадцать. И он поспособствовал моему поступлению в Калининское художественное училище. Я ненадолго в этом училище задержался, решил поступать в Строгановку. Год я ездил из Каширы в Москву на подготовительные курсы, да еще и подрабатывал. Это были 1959-е-1960 годы.
- Вы выбрали гравюру, или она вас? Как это произошло?
- Произошло это в Строгановском училище. Отделение у нас называлось художественная обработка дерева, а с этого отделения вышли наши замечательные граверы: и Илларион Голицын, и Гурий Захаров и другие выдающиеся графики. Я тоже стал резать гравюру потихоньку, гравюра увлекла, диплом у меня был: «Гравюра в монументальном искусстве
- Сергей Михайлович, почему ксилографию называют исконно русской гравюрой?
- Она в книгах и дореволюционных, и в православных изданиях. Ксилография – это работа с деревом. Как-то я рассматривал гравюры к Библии XIX века. Я обратил внимание на такую деталь: в библейском сюжете, видно, была изображена по сюжету какая-то нечисть, и кто-то это место пальцем вытер до дырки. Я думаю: «Ничего себе, значит, грамотные православные люди, христиане читали эту Библию. Нечисть изображать нельзя, и они её уничтожали. А художник, который делал иллюстрации, наверное, он поляк был, взял да и изобразил.

Гонорара выдали книгами

- Что побудило вас к созданию иллюстраций к циклу «Куликово поле», к Сергию Радонежскому?
- Вы знаете, я ведь сначала сюрреалистом был. Это 60-е годы, тогда все увлекались западной литературой. Сделал иллюстрации к «Гулливеру», они получили международную премию в Чехословакии. В начале 70-х годов я уже сделал альбом «Русские писатели XVIII - XIX веков», потом иллюстрации к «Венку сонетов» Солоухина, и так увлечение Западом уходить стало потихонечку. Ну и близкие друзья помогли - Александр Рогов, Алексей Артемьев, Искра Бочко - в начале 70-х мы стали подходить к Православию. Тогда же познакомился с отцом Валерианом Кречетовым. Это очень известный батюшка, недавно фонд Андрея Первозванного вручил ему премию. Меня стала волновать русская история. Вот так и шел к «Куликову полю». Стал собирать материалы, ходил по историческим музеям.
- Не было ощущения социальной изоляции?
- Нет, у нас свой круг был все-таки, очень активный.
- Внесли свою лепту в формирование русской национальной идеи в искусстве.
- Тогда эта идея витала в воздухе. Это ощущалось. И государство поддерживало издание книг, художественных альбомов по русской истории. А что сейчас? В 2009 году к 200-летнему юбилею Гоголя я выпустил книгу «Тарас Бульба». Так издание проплатила Наталия Нарочницкая. Издательство в качестве гонорара мне выдало семь книг.
- В знак особого уважения к культуре.
- Знаете, есть Швыдкой такой? Как-то он провел передачу по телеканалу «Культура». Передача называлась «Всякая культура и искусство бесполезны». Так я потом написал в своем дневнике, можно я зачитаю?
- Нужно.
- Так вот я написал: «Недавно по телевизору была показана передача в рубрике “Культурная революция” под названием “Всякое культура и искусство бесполезны». Передачу вел бывший министр культуры (слава Богу, что бывший) небезызвестный Михаил Швыдкой. Надо заметить этому бывшему, что если есть государство, есть и культура, и искусство. Если нет, то нет и государства – взаимосвязь полная. В свое время Николай Васильевич Гоголь сказал, что искусство и культура – одна из драгоценнейших жемчужин в державной короне. Так что если искусство, как сказал Швыдкой, бесполезно, значит, нет того, что называется государством, державой. И Швыдкой в своей передаче это утверждает. А будущее есть только у того государства, которое поддерживает и развивает культуру и искусство».

Колокольня стоит теперь

- Идет война антихристанской культуры с христианской. Можно ли сказать, что антихристианская убила христианскую культуру?
- Нет, не убила. Идёт восстановление церквей, и дух Православия поднимается.
- Ваши работы отметил патриарх Алексий II.
- Удивительный был Святейший. Как-то Ганичев, он был главным редактором «Комсомолки» тогда, опубликовал мою работу «Молитва перед боем», но Спасителя заштриховали – время было еще советское. И вот однажды я прихожу к Святейшему, а у него на стене висит вырезанная из газеты моя работа. Я говорю: «Ваше Святейшество!» «Да, Сергей Михайлович», - он «л» не выговаривал. «Так это моя работа!» «А я думал, что художника XIX века».
- Есть мнение, что многие молодые художники хотели бы пойти сегодня в традиционную живопись, но идут к гельманам даже не потому, что там платят, а потому что они попадают в сплоченную среду, где чувствуют поддержку. Вы согласны?
- Их поддерживают, Да, они попадают в крепкий круг. Но молодежь обращается к русской традиции. Вот в этом году отмечали Победу над Германией, и на «Народном радио» звучали песни «Соловьи, соловьи», «У крыльца родного мать сыночка ждет», «На окошке девичьем всё горел огонек» или «Мы тебе колхозом дом построим». И молодежь эти песни слушает. Я еще подумал тогда, что окружающие нас городские дома-коробки уничтожают душу человека. Человек должен жить на земле, чтобы он видел вокруг себя дали. Потому что дали находятся на земле, но принадлежат и небу. И человек в этом мире присутствует.
- Сергей Михайлович, какой период в истории вам особенно дорог? Слышала, вы двадцатые не жалуете.
- Двадцатые не люблю. А что там любить? Пришла всякая нечисть к власти, расказачивание, раскрестьянивание… А с 60-х стали уничтожать деревню. Я помню, что такое деревня. Вечером гонят скотину, бабулька выходит: «Зорька! Зорька!» - зовет, и Зорька подходит к ней, с ладони ест белый хлебушек, а потом слышишь «дзинь! дзинь!» парное молоко в бидон льется. Красивая жизнь была. И какое-то время еще оставались останки прежней жизни.
- Мне рассказывали, что ваша жена, художник, – староста храма Большого Вознесения, и этот храм возвел колокольню, которой раньше не было.
- Да, ктитор. Эта колокольня была в проекте, когда храм возводили, но, видимо, обстоятельства помешали построить её. Было предложение церковного совета, и благодаря настоятелю храма отца Владимира Дивакова колокольня стоит теперь. Это - чудо какое-то! Я хожу, просто радуюсь на неё.
- Вы считаете, что Православие может спасти Россию?
- Только это и спасет, А вы не верите в это?

Подготовила Марина Алексинская