Кира ПОЗДНЯКОВА, матушка: НУЖНО УМЕТЬ ДЕРЖАТЬ ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ НАСТРОЙ ПО МАКСИМУМУ

Священник Дионисий Поздняев и его супруга Кира очень красивая пара. Сейчас они уже десять лет живут в Китае. Отец Дионисий служит настоятелем храма святых Первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге. Мы встретились с Кирой, и она рассказала, как стала матушкой и о жизни православных в этом городе.

Крестилась в 19 лет

Наша семья была верующей, но невоцерковленной. Библия в доме была. Отец первым приобщил меня к чтению Библии и вообще заставил задуматься о вере, хотя сам крестился поздно. Крестилась я в 19 лет. А семья мужа тоже была невоцерковленной, но была по-интеллигентски религиозной: о Боге говорили все время. Попросил креститься он сам, в семь лет в 1978 году, родители с радостью это исполнили.

Я с детства мечтала о крепкой семье, с детьми — девочкой и мальчиком, с любящим мужем, хорошим домом. Сбылось почти все — девочки пока нет. Ну, может, еще будет. Сейчас у нас четыре сына.

Когда мы с отцом Дионисием начали встречаться, меня поразили его умные глаза. Сошлись мы на интересе к истории. Я тогда увлеклась историей Церкви. Мы долго размышляли, прежде чем пожениться. С момента знакомства до предложения прошло года два.

Выходя замуж, я совершенно не осознавала, что значит быть матушкой. Мне казалось, что «матушка» — это автоматически значит «деревня-дети-корова». Своего жениха я как будущего священника не воспринимала, замуж выходила не за отца Дионисия, а за своего Деничку. Хотя сам факт того, что он будет священником, мне нравился — я видела в этом чистоту, возвышенность, место для подвигов. Трудности не пугали. Первые десять лет батюшка служил в храме князя Владимира в Старых Садах.

Помню, как боялись в первое время в Гонконге. Это город жесткого капитализма — если завтра не заплатишь за школу или за квартиру, то — Bye-Bye. И я боялась: вдруг через два месяца мне будет нечем заплатить за школу, и нас выгонят! Но это были просто минуты слабости. Хотя жить в Гонконге непросто. Бюджет складывается как мозаика, кусочками…

Вернее, как Тришкин кафтан — от одного края отрежешь, к другому пришьешь. Приход священник не может содержать — ему самому требуется поддержка: малолюдный, новообразованный, с миссионерскими задачами. Все приходские сборы не обеспечивают даже пятой части арендной платы за храмовое помещение. Белоэмигрантского сознания, когда люди готовы были последние средства отдавать на храм, здесь нет, но в церкви нуждаются.

Приходится утешать, утирать слезки и убеждать

У нас в Гонконге — пятикомнатная квартира! С видом на океан! Звучит серьезно? А самая большая комната там — размером с ванную в доме моих родителей. Мне к этому было сложнее всего привыкнуть.

Трудностей адаптации не было — я в Гонконг влюбилась с первого взгляда. И сам город — жизнерадостный, солнечный! Море, трава… Здесь очень велика степень внутренней свободы — отецт Дионисий может сам планировать, вести и отвечать за дела прихода, свободен от ряда бюрократических сложностей. Вообще у священника за границей график более гибкий, чем в России.

К христианам в Гонконге относятся доброжелательно. По статистике, 10% населения Гонконга — христиане, причем это очень активные 10%, которые дадут фору нашим 80% номинально православных. Здесь очень серьезно подходят к принятию христианства и к исповеданию веры. В городе высока доля атеистов (25–30%), но больше всего буддистов и даосов. В Китае нормален такой религиозный синкретизм.

Мы постоянно контактируем с носителями местных религиозных исповеданий, но глубоких разговоров не бывает почти никогда. Просто здесь общество привыкло и уважительно относится к любым верованиям и убеждениям.

Ни одно открытие отделения банка не обходится без приглашения геоманта, который бы определил, на какую дату лучше назначить открытие, в какую сторону расположить вход, подходит ли это место по фен-шую. При торговле на гонконгской бирже многие гонконгцы прибегают к услугам даосских предсказателей и гадателей: когда какие акции выставить на торги? Это очень важная и существенная часть жизни.

Матушка на приходе у нас выполняет важную функцию бампера между прихожанами и батюшкой. Нередко люди стесняются подойти к отцу Дионисию с какой-то проблемой (часто — в личной жизни) и сначала подходят ко мне. Приходится утешать, утирать слезки и убеждать: «Не бойтесь, батюшка не испугается и не обидится!» И второе послушание — клирос. Безвозмездно. Но вообще, по-моему, я до их пор не осознала, каково это — быть матушкой. Мне есть, куда развиваться.

Вокруг меня — сплошное счастье

Есть ли серьезное понимание служения жены священника? Не знаю. Стыдно сказать, но я настолько несерьезный человек, что мне это во всем мешает. Мне нравится быть женой священника, но я себя осознаю женой конкретного Дионисия Поздняева, на конкретном месте. Хотя иногда приходится себя за шиворот приволакивать к мысли о своем особом статусе.

Было время, когда на меня осуждающе смотрели: за неуставную одежду, за подведенные глаза, за подстриженные волосы, за хождение в театр — из-за этого я себя чувствовала какой-то ущербной. Но здесь, в Китае, к этому совершенно нормальное отношение, и я почувствовала себя, наконец, человеком.

Даже более того: здесь принято выглядеть обычно — как средний горожанин, никого не шокируя. Чем более дикий, нестандартный у тебя будет вид, тем скорее от себя оттолкнешь людей, которых интересует, что ты можешь им принести, каково твое внутреннее содержание, насколько ты христианин, совпадает ли то, что ты делаешь в жизни, с тем, что ты проповедуешь…

Я как-то давно поняла, что погрустить всегда успеешь — грусть все равно настигнет, поэтому нужно уметь держать оптимистичный настрой по максимуму. Даже если ситуация плоха, но ты будешь в радостном положении духа, ты выиграешь больше, нежели будешь грустить и унывать. Этот жизненный курс я выбрала сознательно, благодаря общению с самыми разными людьми.

Чем меня Господь наградил сполна — так это людьми. Меня радует семья. У меня удивительные, интересные, верные друзья. Вообще я во многом вижу радость. Вокруг меня — сплошное счастье. Трудные ситуации, конечно, бывают, я могу печалиться, но испытываю от этого колоссальный дискомфорт — и стараюсь во всем найти позитив. Поэтому радость — это мое нормальное, рабочее состояние.

Мария Сеньчукова