НА АФОНЕ ЖИЗНЬ ТЕЧЕТ СОКРОВЕННО
Побывать на Афоне всегда было моей мечтой. но очень хотелось попасть туда не в качестве туриста, а именно пожить там, проникнуться духом Афона, присмотреться к жизни монахов. Не потому, что я хочу быть монахом. Наверно, хотелось что-то понять для себя. И наконец моя мечта осуществилась.

Что кропил крещенской водой – все осталось цело

На Афоне благословляется находиться только мужчинам, если есть специальное разрешение – диамонтирион, которым Кинод Афона благословляет на паломничество. Диамонтирион приобретается при наличии паспорта и визы, но при этом обращают внимание и на личность просителя.

По прибытии мы остановились в небольшой келье у иеросхимонаха Иоанна. Он сам украинец, живет на Афоне уже более 10 лет. Принадлежит к сербскому монастырю Хиландар – на Афоне есть сербский, болгарский, русский монастырь, а все остальные греческие. Но живет отдельно, у него своя келья прямо на берегу моря с маленькой церковью человек на тридцать. В келье для гостей – три кровати, все скромно. Отец Иоанн сам сделал маленький бассейн, там плавают карпы. Все делается вручную, электричества нет – только солнечные батареи. Есть один помощник, по выходным и праздникам на службу приходит еще певчий.

Самое первое впечатление было такое: у отца Иоанна зелено, оливы плодоносят, мандарины, виноград. А вокруг все рыжее, горелое. Нам сразу рассказали, что в позапрошлом году был большой пожар, треть Афона выгорела. Как потом рассказал отец Иоанн, пожар был такой силы, что, когда они отплыли в море, спасаясь от огня, головешки летели на 200 метров в воду. Думали – сгорит все, но ни одна постройка у них не сгорела. Отец Иоанн объяснил:
– Что я кропил крещенской водой – все осталось цело, а остальное выгорело.
Прямо возле скита греческие военные набирали воду огромными емкостями, заливали огонь с воздуха, распахивали просеки. Но ничего не помогало, пока из Хиландара и из соседнего Спиридоновского скита не вышли крестные ходы навстречу друг другу. Встретились, отслужили молебен – и в ту же ночь пошел дождь. А до этого сушь была страшная, и ветер так гнал огонь – думали, весь Афон сгорит.

Вот это и было первое впечатление: места, где люди молятся, трудятся, сам господь охраняет. Я человек не очень опытный в духовной жизни, но знаю, что чрезмерные поиски «чудес» могут завести слишком далеко. Но разве недостаточно своими глазами увидеть такое: на 50 метров туда и сюда все зеленое, а вокруг – как лунный пейзаж…

На следующий день мы побывали у иеросхимонаха Рафаила. Я про него раньше читал в книге «Несвятые святые» архимандрита Тихона (Шевкунова). Но до последнего момента не знал, что мне суждено с ним встретиться. Нам просто сказали – пойдем к старцу… Отец Рафаил давно уже на Афоне, сначала жил у отца Иоанна, потом переехал подальше от моря – сыро там, а ему уже за 80, инвалид, болеет много. Эта встреча меня потрясла. Смотришь на человека и видишь, как он светится любовью к людям. Что-то в нем есть совсем детское. Собирает игрушечные самолетики, балкончик у него сделан, и там они подвешены на ниточках. Только на одно и посетовал: почему всё НАТОвские модели мне дарят, не русские?

Спешите делать добро

Мы много говорили с отцом Рафаилом. У нас как-то принято ждать от старцев каких-то чудес, откровений, даже указаний. А он просто говорил, ни к чему не принуждая, как жить в этом мире, как можно спастись. Помню, ему задали вопрос о семейной жизни: как относиться к супруге, если она ради карьеры не желает иметь детей, жить с ней или разводиться? Отец Рафаил процитировал Евангелие, сказал, что разводиться не благословляется, если нет вины прелюбодеяния. Вопрос этот многих интересовал, старца переспросили: а если она аборт сделала? И услышали: «Нет». Очень мягко было сказано, но так доходчиво. Много было вопросов, но мне вот этот запал в душу.

После этого мы побывали в Хиландаре. Он знаменит очень древней чудотворной иконой Божией Матери «Троеручица». Перед ней молился преподобный Иоанн Дамаскин. По клеветническому навету он был отстранен от должности и наказан отсечением кисти правой руки. Иоанн стал молиться перед иконой Богородицы, и она исцелила ему руку. В благодарность он отлил серебряную руку и приложил ее к иконе.

Еще здесь растет древняя виноградная лоза из могилы преподобного Симеона, которая до сих пор плодоносит. В монастырь обращаются за помощью семьи, которые не могут обзавестись детьми. Люди приезжают туда, молятся, живут. Им дают три ягодки винограда, масличко, водичку освященную и памятку. Ягоды паломники увозят домой – две женщине, одну мужчине. И дело, конечно, не в том, чтобы съесть три волшебных ягодки. Тут, оказывается, есть перекличка с древнехристианским обычаем. Раньше люди, поженившись, давали обет: если первенец будет мальчик, то посвятим его Богу. Для чего? Чтобы было кому за них помолиться. А в памятке написано: нужно попоститься, помолиться, собороваться – воцерковитесь, и Бог даст вам. Ведь дети – это дар свыше, благословление. И очень многие пишут в монастырь письма, благодарят: «ягодки помогли».

Еще одно очень яркое впечатление: на Афоне все сохраняется в первозданном виде, так же восстанавливается на пожертвования верующих людей. Выбеленные стены в храме увидели только в скиту Ильи Пророка, восстановленном уже в наше время усилиями русских меценатов. А в большинстве храмов стены древние, стоят, как построили. Монастыри – настоящие крепости: раньше здесь случались нападения пиратов, турок.
Дороги в основном проселочные, хотя автобус ходит, но много мест, куда можно добраться только пешком. Скит Святой Анны – на высоте метров 200-300, и попасть туда можно только по лестнице. Лестница заканчивается – дальше россыпь камней. И все вверх и вверх. Но его посещают до трех тысяч человек в год.

Что эта поездка изменила во мне? Люди здесь удивительные. За разговорами постоянно звучало в душе: спешите делать добро. Я увидел – люди живут совсем просто, без особого благоустройства. Хотя и вай-фай в скитах, и вертолетная площадка в Великой лавре есть – а все равно жизнь течет не только по византийскому календарю, но по самому византийскому времени. Сокровенно, что ли.

Вячеслав Капустин