ЕСЛИ БЫ В КАЖДОЙ ДЕРЕВНЕ ЖИЛА ТАКАЯ ВЕРА ТРОФИМОВНА, СЕГОДНЯ И ВСЯ РОССИЯ БЫЛА БЫ ДРУГАЯ

Ничего начальнического ни во внешности, ни в характере Веры Поповой нет. Обычная деревенская женщина – круглолицая, с гладко зачесанными назад – то ли в пучок, то ли в косичку – волосами под простым русским платком. А такую сельскую «голову», как она, еще поискать…

Если не она, то кто же

Вера Трофимовна никуда не уехала после школы из своего села. И стала работать почтальоном, бывая ежедневно почти в каждом доме. В 60-м году удачно вышла замуж. Анатолий Попов, ее суженый, был сыном лесника, Жили дружно. К сожалению, он уже ушел в иные веси, – был легким, доброжелательным человеком.

Время неумолимо врывалось в этот тихий патриархальный быт, требовало своего. В селе не было дорог, порядочного моста – и в паводок река Воронеж надолго затопляла подходы и подъезды к селу Преображеновка Тамбовской области. Человека в больницу отвезти – нужен был вездеход. А в разлив выбраться из села вообще можно было только на лодке – весно деревянный мост на Кривец (соседнее село, где старшеклассники учились, а взрослые работали) разбирался, иначе его сносило.

По непролазной грязи в межсезонье два трактора везли одну тележку – с теми же рабочими, которых набивалось «в обсыпную». Или с грузами – дровами, например. Не говоря уж о газо- и водопроводе, о которых тогда и не мечтали! И на такое «хозяйство» пошла Вера Трофимовна в руководители?!

Конечно, долго думала, вспоминает она. Всё-таки она женщина, справится ли? Но ситуация складывалась так, что если не она, то кто же. Тем более какого-то управленческого опыта набиралась она, несколько лет работая в сельсовете. Односельчане в один голос твердили: справишься. Муж, близкие тоже были в ней уверены.

Так в 1985 году стала она председателем сельсовета, а впоследствии – и главой Преображеновской администрации. Главный принцип ее работы – стучаться в двери. Она всегда верила, что они откроются. А свои так и вовсе никогда не запирала.

Наследство ей досталось большое: лес да село. Но пока она сил набиралась да подмогу обеспечивала, стала разваливаться страна, рушиться колхозы, наступали беспредельные времена. Люди бросились теперь уже врассыпную из села, особенно молодежь.

Вспоминаю свой первый приезд в Преображеновку, в 1994 году. Старая школка на взгорье, заскорузлые бревенчатые домики – и огороды, огороды вокруг, уходящие в лес. Дороги по селу были тогда никакие: утопающие в песке колеи. Мост… Мост через Воронеж стараниями и хождениями Веры Трофимовны к тому времени был уже построен. Но то ли сэкономили, то ли не продумали, а в разлив он всё равно оказывается глубоко – до двух и более метров – под водой.

Впечатление тогда от села сложилось мрачное. И Верыа Трофимовна была озабоченной и хмурой. Помню, вышли мы с коллегой Александрой Сметаниной, с которой мы приехали в село в составе районной журналисткой бригады, «на воздух», и я ей говорю:
- Александра Алексеевна, мне даже стыдно: мы им Пушкина, высокие слова и идеалы, а у них тут такая тоска! Ни магазина порядочного, ни медпункта, лес и грязь, а мы им – стихи…
- Вы не о том говорите, – оборвала меня Сметанина. – Всё надо: и стихи, и песни, и Пушкин. Иначе тут глушь навсегда и останется…

Не боялась казаться назойливой

Так это всё понимала и Вера Трофимовна. Поэтому и стремилась, чтобы в Преображеновку приезжали гости, чтобы здесь проводились разные мероприятия, встречи, лесные походы. Привечала, как она сама говорит, всех, кто мог и хотел сделать что-нибудь хорошее для села, кто любил этот заповедный уголок России…

И сама неустанно ходила по кабинетам районных, областных властей, добиваясь для любимой Преображеновки то одного, то другого. Не боялась казаться назойливой, нежданной гостьей: ради людей, ради своей отчизны. И нет в этих словах ничего пафосного.

А что думать, когда к концу 80-х в селе двести человек оставалось (после войны только в школе было почти 300 учеников!). Переселить их – и дело с концом. Однако она билась и билась за спасение села. Меж тем наступили времена, когда не нужны стали ни колхозы, ни селы, ни сам человек. Не стало работы, не стало поддержки. Решайте всё на месте, таков был главный принцип работы в 90-е годы.

Выручал лес, Кривецкое лесничество: кто умел орудовать топором, делать срубы, тот не пропал. А в основном и остались работяги, плотники и их семьи, небольшой отряд учительской интеллигенции.

Школа была тем островом спасения, очагом культуры и жизни, на которую делала ставку Попова. Однако постепенно школа тоже пустела и «уходила». Поэтому в 1992 году она делает решительный шаг: «бросает на амбразуру» своего сына, Анатолия Анатольевича, в то время всего лишь студента пединститута, закладывает учительский дом, чтобы обеспечивать молодых учителей жильем.

Но не всех такой поворот дела устраивал. Кому нужна эта Преображеновка, отдельная администрация, школа в глуши? И в 94-м году ночью школа сгорает…

Кроме того, что это была трагедия сама по себе (бедный «мальчик» Анатолий Попов кидался в огонь несколько раз и вынес из пожара подаренный школе телевизор, несколько раскладушек – то, что в дыму и огне попадалось под руку), так это еще был и приговор деревне. Потому-то и плакал молодой директор, глядя на догорающую школу, потому-то и стенала душа главы села, отлично понимающей, чем грозит им такая потеря.

«Чего мне не хватает – дворца? яхты? Боже упаси…»

Возить детей в школу в соседний Кривец, преодолевая осенью грязь, зимой – пургу и заносы, а весной – бурлящие воды мощной реки Воронеж, никто не будет, люди разъедутся. А с одними стариками село не поднять. И тогда Попова идет на очередной решительный шаг: с согласия учителей строящийся для них дом отдает под школу. Там оборудуются классы для старшеклассников, а в здании администрации, буквально за стеной кабинета главы, создаются условия для учебы младших школьников. Наши дети будут учиться дома, настояла она. И начала искать союзников, помощников, могущих поддержать ее инициативу по строительству новой школы в Преображеновке.

И это тогда, когда закрываются предприятия, рушатся колхозы, люди выживают как могут, а тут, в лесной глуши, на бездорожье, где учеников осталось несколько десятков, вздумали строить новую школу! Надо отдать должное не только Вере Трофимовне, но и районным, областным руководителям, чиновникам, которые в это катастрофическое для России время поддержали строительство новой школы.

Сегодня это современное образовательное учреждение, оборудованное по последнему слову электронной техники. Спортивный зал, мастерская, оснащенные кабинеты, библиотека, столовая (трехразовое горячее питание для малышей, двухразовое – для старшеклассников!).

Итак, преображеновским ребятишкам повезло. Как и всем жителям тоже. Ибо с Верой Трофимовной в село пришел газ, появился водопровод, стала обновляться инфраструктура, построена сеть асфальтовых дорог. В Преображеновку начали возвращаться люди, а многие, полюбив здешнюю уникальную реликтовую природу, оценив возможность пользоваться ее дарами, начали строить здесь дачи и загородные дома «длительного» пользования. За последние годы население села выросло более чем вдвое, приросло десятками новых семей, где растут дети. Причем не только за счет жителей областного центра, но и москвичей, которым особенно по нраву наши добровские – с их грибами, ягодами, целебными травами и воздухом – места.

Преображеновка котируется у них по самому высокому разряду. Их-то возможности и использовала Вера Попова, когда глава администрации области затеял масштабную работу по благоустройству территорий по схеме «рубль на рубль». Собранные в каждом населенном пункте на наведение чистоты и порядка общественные средства в конце года удваивались за счет областной казны. С теми, кто состоятельнее других, Вера Трофимовна и вела упорную агитационную работу.

В 2009 году Веру Трофимовну за успехи в благоустройстве областная власть наградила автомобилем. Не иномаркой, конечно, а нашими «Жигулями», ну и прекрасно. А она в платочке, в простой одежде, варит корм поросятам, доит коров. И эта женщина возродила умирающее село! Устроила здесь настоящее царство, где вместо денег и драгоценностей – природные кладовые, а небоскребы заменяет сосновый бор, упирающийся в выси.

- А по сути всю жизнь в навозе, - шутит сын. – Ничего себе не нажила. Ни разу не была за границей. Не отдыхала в санаториях. Даже не оформила себе группу инвалидности, чтобы пенсию побольше получать, хотя здоровье потеряла на службе людям. А пенсию получает такую же, как соседи, земляки – бывшие колхозники и плотники!

- Я всегда хотела только одного: чтобы село не погибло, – говорит она. – А значит, надо было создавать такие условия, чтобы отсюда не хотелось уезжать и сюда хотелось возвращаться. Вот и работала. И если сейчас мое село живет – то другого счастья мне и не надо. Чего мне не хватает – дворца? виллы за рубежом? яхты? Боже упаси…

Если бы в каждой деревне жила такая Вера Трофимовна, для которой существование отчего села всегда было дороже личного благополучия, сегодня и вся Россия была бы другая.

Эмма Меньшикова