ЮНАЯ ХОЗЯЙКА КОЛХОЗА
Наталья Оленева возглавила колхоз «Ветлуга» в Костромской области, когда ей было 22. Через два года развалившееся хозяйство с двумя миллионами долгов начало приносить прибыль. Получив диплом менеджера, девушка предпочла офису молочную ферму и теперь принимает роды у коров, возит на продажу бидоны с молоком, ругается с доярками и чувствует себя абсолютно счастливой.

Предложили попробовать поруководить

Рабочее место председателя — в двухэтажном деревянном доме, который сохранился еще с царских времен. На столе — статуэтка «серп и молот» и телефонный справочник.

— Наташа, как вы в колхозе оказались?
— Я здесь работаю с апреля 2011 года, сначала была экономистом. Потом в августе стала председателем. У прежнего председателя было восемь или девять классов образования. Он бывший водитель. Когда я пришла, колхоз был уже поделен местными воротилами. Оставалось его закрыть и поделить официально, на бумаге. И вдруг появляюсь я. Реакция у многих была, мягко говоря, неоднозначная. Учредители колхоза были против того, чтобы хозяйство просто так растащили, и предложили мне попробовать поруководить. Не скажу, что для меня это была большая неожиданность: у меня ведь к тому моменту уже был на руках диплом сельхозакадемии.

— А как вы вообще в деревню попали?
— Я родилась в Москве, но выросла здесь, в школу пошла тоже в деревне. Отец у меня местный, а мама — из Москвы, которая приехала как-то на лето, влюбилась в отца и увезла с собой. Там они поженились, родили меня, но отец однажды вернулся в деревню и меня с собой забрал — маме пришлось за ним ехать. А когда я уже училась в старших классах, родители переехали в Кострому, нашли там работу: мама — поваром, папа — дальнобойщиком.

Мне не захотелось свою школу менять, я привыкла жить здесь, в деревне, у бабушки, меня устраивал тот уровень образования, который был в моей школе. Хоть и говорят, что сельское образование — не лучшее, но, когда я пришла в вуз, поняла, что наша сельская школа по сравнению со многими костромскими на порядок выше.

— Однокурсники как на ваше решение работать в колхозе отреагировали?
— Посмеялись, думали, что шучу. К тому моменту, как я окончила институт, родители уже семь лет жили в Костроме. Они до последнего не верили, что я вернусь в деревню. Сначала все говорили «да, молодец, давай», а когда поняли, что я действительно хочу работать в колхозе, начали хвататься за голову: «У тебя в дипломе написано "топ-менеджер", тебя с руками заберут на любое предприятие, только согласись». Но я уже все решила. К тому же на тот момент у меня была парализована бабушка, дедушке 80 лет, они жили в деревне и из собственного дома, конечно, никуда уезжать не собирались. Кому-то же надо было за ними ухаживать.

— Не страшно было?
— Когда ехала, думала, что, даже если и не получится с колхозом, это все равно опыт будет. Настоящая школа выживания. Когда я пришла, тут было 2,5 млн долгов и 16 работников, которые по полгода на работе не появлялись.

— Откуда долги?
— Это все долги по налогам. Раньше ведь были планово убыточные колхозы, им скидывали сверху денег, сколько надо, давали в кредит, а потом в 199-м1 вдруг сказали: выплывайте, как хотите. Никто этого не умел, вот и скопились миллионные долги, которые никто прощать не собирался. А «отбить» эти деньги — нереально.

— И как вы расплачивались? Брали кредит?
— Мы кредитов не брали, потому что колхозу «Ветлуга» с 2 млн долгов никто никогда кредит не даст. Не выплачивали эти долги вообще, потому что вся прибыль уходит на зарплату работникам, они ведь кредиторы первой очереди.

«Будете спорить – вообще страуса привезу»

— А сейчас вы вообще что-то зарабатываете?
— Доход от фермы в год — порядка 1 млн. Иногда хватает денег, иногда нет. Сейчас себя мы можем обеспечить, но прибыль получается нулевой. Выплываем, как можем. Себестоимость 1 л молока — 14 рублей, а молокозавод принимает литр по 9.50. У нас должен был получиться такой приличный убыток. Но мы сами приезжаем в магазины и договариваемся. Сначала везем литров десять на пробу. Если ты хоть раз привезешь некачественное молоко, ты уже потом никому ничего не докажешь: с тобой просто не будут работать.

— Что еще кроме молока производите?
— Навоз. Смешно, но всю весну мы живем реально на навозе. Одна машина стоит тысячи три. С 30 машин получаются приличные деньги. Мы сеем овес, но это в основном для своего потребления: зимой коров кормим. Колоссальных урожаев у нас не бывает. Продаем по деревне: кто-то курочек держит — можно продать мешок-два.

Я бы хотела овец еще завести, но все почему-то думают, что дело не пойдет. Вообще, когда у меня появляется очередная идея, тут уже трясти всех начинает. У нас одна работница где-то вычитала, как капусту морскую выращивают, а остальные ей тут же: «Только Наталье не рассказывай». Вот сейчас я хочу овощехранилище переоборудовать под выращивание вешенок. Сказала всем, что, если будут спорить, я вообще страуса привезу.

— Вы думали, что будете делать дальше?
— Четкого плана нет и не будет. Бизнес-план хорош только на бумаге, а в жизни что угодно может поменяться в любой момент. А сейчас пока очень хочется получить грант. Но там еще надо выиграть, к тому же денег можно ждать и месяц, и два, и три. Часть гранта — федеральная, а часть — областная, а в области вечно не хватает денег: сами еле концы с концами сводят.

— Семьей еще не думали обзавестить?
— Ну вообще у меня есть парень. Он из Шарьи, сначала пять лет меня ждал, пока я училась в Костроме, а теперь переехал сюда за мной, как жена декабриста. Каждый день ездит на работу в город.

— Не скучаете здесь по городу?
— Нет, интернет-то у меня работает. Для того чтобы пообщаться, фейсбук есть. У меня спрашивают иногда: а как же дискотеки и театры? Ну а вы сами часто в театр успеваете сходить? Ну вот и я так же. У меня сестра живет в Москве, она в Большом ни разу не была, а я, если уж приезжаю в город, стараюсь что-нибудь новое посмотреть. Подружка у меня живет напротив кинотеатра, но там не бывает. Встает так же, как я, в шесть, потому что в Костроме теперь тоже пробки. И возвращается с работы так же, как я, — в семь вечера. Вся разница в том, что у меня в отличие от нее нет дурного начальника.

Александра Ильина