БЛАГИЕ ДЕЛА БЕЗ ВРЕДА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ
В саду собора Святого Андрея прошел благотворительный маркет My First.
Девушки придумали новую форму благотворительности — они собрали у подруг платья от MaxMara, Sonia Rykiel, YSL и других марок, запылившиеся у тех в шкафах, и решили распродать их. А на вырученные средства оплатить дополнительные занятия ученикам образовательного центра «Вверх», занимающегося адаптацией выпускников коррекционных интернатов к взрослой жизни. Организатор маркета My First Дарья Алексеева рассказала , как делать добрые дела без вреда для здоровья.

Простой и приятный процесс

— Вы как-то связаны с одеждой по жизни? Почему выбрали именно формат маркета?
— В профессиональном смысле я никак не связана с одеждой. Но из собственного опыта знаю, что у девушек куча ненужных вещей, они постоянно жалуются, что платья некуда девать, и ведут на эту тему пустые разговоры. Так почему бы не избавиться от этих вещей, совершив акт ненапряженной благотворительности?

Мне кажется, что у каждого человека есть в жизни темы, которые ему интересны, и их легко можно использовать на благо. Моя идея была в том, что благотворительность — это не обязательно жертвование чем-то, как это принято считать. Это может быть простой и приятный процесс, от которого человек получает удовольствие.

В Москве есть, например, «Лавка радостей», которая использует тот же формат чарити-шопов, что выбрали мы, только постоянно. Идея очень проста: ты любишь путешествовать — сделай что-то про путешествия, любишь готовить — устрой кулинарный фестиваль со своей едой, накорми всех, а деньги пусти на благое дело, и всем будет хорошо. С книжками то же самое. То есть это можно делать с чем угодно. Это простая концепция do it yourself — собери платья и сделай добро.

Мои личные расходы составили 6 тыс. руб. — это цветы и еда для кулинарного мастер-класса. Все, что здесь продалось, — это возможность обучаться в центре «Вверх» для 16 выпускников коррекционных интернатов в течение месяца по школьным дисциплинам (более 120 уроков для каждого), что поможет им поступить в хорошие колледжи и вузы. Таким образом центр «Вверх» получает поддержку от людей, которые раньше не были связаны с его работой, не знали о его существовании и не думали о проблемах выпускников коррекционных школ-интернатов.

— Как вы связаны с центром «Вверх» — вы его нашли сами или к вам оттуда обратились?
— Три года назад я была волонтером в одном из детских домов Москвы и жаловалась в своем блоге на недружелюбие администрации. Мне написали в ответ, что я тупая москвичка, ничего не понимаю: «Поезжай в регионы и посмотри, что происходит там». Я не стала спорить с автором этого комментария и поехала. Так я попала в Псковскую область в деревню Бельское Устье — это 80 км от Пскова. Там детский дом для умственно отсталых — из него дети попадают во взрослые заведения, из которых уже никуда не выходят. Центр «Вверх» к тому моменту несколько лет вел там летний лагерь, куда на лето приезжают волонтеры и работают с детьми в группах. Я впряглась, и мне все это понравилось — после лагеря я осталась помогать центру «Вверх» в Москве.

Почувствовать себя нужными

— Трудно работать с такими ребятами?
— В центре ребят обучают, но я не чувствую в себе силы обучать — всем кажется, что ты придешь к ним, как Мэри Поппинс, тебя будут слушать, открыв рты, но на самом деле многие из них старше, чем ты, им от 16 до 38 лет. При этом у них в силу нарушений, а у некоторых — в силу социальных проблем в прошлом, настолько потребительское отношение к жизни и к людям, что агрессию они начинают проявлять раньше, чем здравый смысл и дружелюбие.

Потом они становятся совсем другими, но наша задача — подготовить их к тому, чтобы после детского дома они могли реально что-то делать дальше и социализироваться. Многие из тех ребят, с которыми занимался центр, помогали мне в организации маркета, парни ездили по Москве, собирали одежду, девчонки плели косы, другие гладили и готовили одежду с нами вместе, разрисовывали фартуки, шили. Им очень приятно почувствовать себя нужными, участвовать в процессе.

— Как вы думаете, кто-то последует вашему примеру?
— Идея очень неновая, а в ее решении мне помогла моя подруга — Настя Гулявина, организатор «Душевного Bazar», у нее есть опыт насыщения мероприятий контентом, который разбавил банальный sale. Я всем сообщала, что это распродажа, но на самом деле мы придумали еще воркшопы и лекции, потому что у каждого платья есть своя история, которая связана с первым ярким моментом в жизни, и мы дали возможность эти истории рассказать. У нас есть даже описание того, где была куплена вещь, где побывала. Некоторые владелицы даже рисовали карты: было платье, купленное на Гавайях, с полным маршрутом стран, куда оно за эти годы съездило с его хозяйкой. Мне кажется, история вещей — это очень здорово.

— В блоге вы пишете, что ваши единомышленницы — очень интересные люди из совершенно разных областей жизни. Расскажите, что это за девушки?
— Одна из волонтеров выпускала первые карты Visa в России — в частности, она была человеком, сделавшим первую банковскую карту. Мне хотелось, чтобы мои подруги обо всем этом рассказали сами в рамках лекций маркета. Это дает понимание того, что в благотворительной инициативе участвуют те, кому есть чем заняться по жизни, и все это не от безделья.

Есть такое заблуждение, что фешен — это светские львицы, которым нечем заняться, и время от времени они пробавляются раутами, где президент играет на пианино. Это совсем не так. Девушки ехали к нам после работы, трое из них трудятся в финансовом консалтинге, одна — в модном журнале, еще одна — в банковской сфере. Кому-то хотелось меня поддержать, кому-то — отвлечься от своей основной работы, у кого-то просто много одежды. Словом, у всех были свои причины связать себя с этой историей, но в итоге все сработало.

— Как вы нашли помещение и почему это был англиканский собор Святого Андрея, а не «Флакон»?
— St. Andrews — это собор, который очень много лет помогает центру «Вверх». Это единственный в Москве англиканский собор, невероятный по атмосфере, мы убеждены, что это помещение и вообще центр Москвы привнесли свою энергетику. Сюда хочется возвращаться. Для нас тут созданы невероятные условия, будь аренда коммерческой — центр ее бы просто не потянул.

Мы занимаем здесь кучу мест, ребята приходят сюда как домой и могут находиться с 11.00 до 22.00. Поэтому когда возник вопрос места для маркета, сомнений, где его провести, почти не было. Конечно, в парке или на «Флаконе» мы зацепили бы больше случайных людей. Но у церкви, кстати, немало как бы светских направлений деятельности — тут работает детский сад для детей прихожан и экспатов, есть клуб анонимных англоязычных алкоголиков, есть благотворительный фонд. А раньше здесь жила звукозаписывающая студия «Мелодия» — от нее остались стены в дырочку.

— Тяжело было решать организационные вопросы?
— У меня было два состояния: «никто не придет, что я со всем этим буду делать?» и «придет толпа людей, а у меня ничего не готово». Примерно раз в полчаса у меня случались эти панические атаки. Насчет кулинарных мастер-классов пришлось поломать голову — нам нельзя было использовать электричество, и мы придумали тему: «Как выйти из положения, если вы на даче, отключили электричество, а вам надо накормить кучу друзей». Мне написал повар Альберт, который уже однажды сотрудничал с нами, и предложил научить гостей делать гуакамоле. В общем, многие очень нам помогли. Работа проведена колоссальная, и я не буду говорить, что благотворительность — это просто. Это несправедливо по отношению к тем, кто работает в хосписах, и тем, кто здесь по восемь часов занимается с тяжелыми ребятами.

Соня Шпильберг