ОПТИМИСТ, ЖИВШИЙ В ЗАВЕТНОМ СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ
Творчество Тихона Николаевича Хренникова, которому 10 июня исполнилось бы 100 лет, неотделимо от СССР. Бодрость и оптимизм в его сочинениях звучали всегда, какая бы политическая погода ни стояла на дворе. Удивительно, но он – автор великолепной симфонической музыки - умел писать стороцентные хиты, шедевры! «Московские окна», «Колыбельная Светлане», «Давным-давно», «Что так сердце растревожено», «Марш артиллеристов», «Песня о Москве». Его песни знала вся страна! Его песни поют и сейчас, и не только люди его поколения.

Он спас Союз

Хренников сорок три года был Генеральным секретарем Союза. Молодого музыканта, музыку которого уже играли в Карнеги-холл, назначил лично Сталин. Вождь выбрал его сам. В условиях тоталитарного режима Хренникова, наверное, и спасала редкая доброта и уникальное дипломатическое человеколюбие. Поэтому спасен был и Союз — никто из композиторов в суровую годину не был «посажен» или расстрелян, и, несмотря на «всекарающий» соцреализм, творцы могли свободно писать.

Тихон Николаевич вспоминал, как это было:

«Никогда не представлял себя общественным деятелем. Было много заказов, я с наслаждением писал музыку. Но однажды, почти ночью, мне позвонили из ЦК и попросили немедленно приехать. Ночная работа там была нормой. В приемной заметил Голованова, Свешникова, Хачатуряна. Нас вызывали по одному и зачитывали распоряжение, подписанное Сталиным, о новых назначениях. Так я узнал, что назначен генеральным секретарем Союза композиторов.

В приказе говорилось, что нужно подготовить Первый всесоюзный съезд композиторов. На съезде мне пришлось читать тот самый печально известный доклад о формализме. Критика была обращена к моему учителю Прокофьеву, которого я почитал богом музыки, к моим близким друзьям — Хачатуряну и Мурадели, к уважаемому мною Шостаковичу.

Доклада я не писал, но от этого не легче. Ни тогда, ни сейчас. Нелепый текст был подготовлен отделом культуры ЦК. Оттуда мы часто получали распоряжения о том, как композиторы должны реагировать на то или иное общественно-политическое событие. Иногда еще до того, когда само событие происходило. Кстати, и почти сорок лет спустя, когда уже прозвучало слово «перестройка», мой доклад на съезде 1986 года редактировался и правился в ЦК партии.

Сталин искал в истории «кровавые» примеры

По вопросам личным со Сталиным я не встречался и душевных бесед не имел. Но как председатель музыкальной секции Комитета по сталинским премиям вместе с коллегами — Александром Фадеевым и Константином Симоновым — раз в год присутствовал на заседаниях Политбюро. Мы докладывали о положении дел.

На меня впечатление производило знание Сталиным обсуждаемых вопросов. Он явно прочитывал литературные произведения и прослушивал музыку, которые выдвигались на соискание премий. Другой вопрос — как он их понимал… Трактовал он все, конечно, по-своему. Достаточно лицемерно и коварно. На один из спектаклей «В бурю» приехал Александр Щербаков — видная политическая фигура тех лет.

В антракте сказал: «Вы знаете, товарищ Хренников, надо бы написать оперу об Иване Грозном. Товарищ Сталин придает этой теме большое значение. У него есть свой взгляд на проблему: он считает, что этот царь не был достаточно грозным. Он, конечно, расправлялся со своими противниками, что похвально. Но после раскаивался и тратил время на молитвы. И пока он вымаливал у Бога прощение, враги вновь собирались с силами и вступали в борьбу. Так вот, против врагов нужно вести беспрерывную и беспощадную войну».

Как я понимаю теперь, Сталин искал в истории «кровавые» примеры и примерял их к своему народу».
Хочется привести слова о нем критика Михаила Фихтенгольца:
«От современников и предшественников Хренникова отличает какой-то особенный розовощёкий оптимизм гражданина страны сытой и спокойной, о которой все много читали, но в которой за семьдесят лет так никто и не побывал. Слушая Хренникова, пропускаешь мимо ушей технические огрехи исполнителей, не устаешь поражаться: ведь только ему одному удалось создать музыку несуществовавшего и несуществующего государства, живущего в заветном "светлом будущем"».

Елена Федоренко