РОССИЯНЕ БЫЛИ В ШОКЕ
Французская Дордонь — это средневековые крепости и оплот гастрономических традиций. О второй особенности знаменитого региона российские туристы могли бы и не узнать, если бы гид Мария, добросовестно утомив группу осмотром практически всех здешних замков, напоследок не предложила устроить «праздник жизни и пир чревоугодия». Для этого надо было встать в пять утра и отправиться на воскресный фермерский рынок.

Глядя на цены, перехватывает дыхание

Вообще-то торговля открывается в восемь. Мы приехали в шесть и, казалось, безнадежно опоздали. Со всех сторон к рыночной площади стекались толпы на велосипедах, машинах и пешком. Пластиковые столы и скамейки вдоль прилавков уже были заняты более сноровистыми покупателями. Народ как будто с ночи угощался устрицами свежайшего улова и потягивал простое белое бордо. Уму непостижимо, как продавцы умудрялись в этой толкотне разгружать ящик за ящиком, миролюбиво улыбаться, переговариваться друг с другом и одновременно выстраивать на своем прилавке затейливый натюрморт.

И вот уже на семидесяти сантиметрах персональной торговой площади вырастает двухметровая поленница аппетитных багетов, на шестах живописными связками и кольцами развешаны колбасы, пирамидки пахучих сыров увенчаны головками и конусами. Выставляется самое главное — цена. У неподготовленных туристов перехватывает дыхание: сыры — 3 евро за килограмм, колбасы — 4-5 евро, багет — совсем ничтожная мелочь. Цены явно демпинговые, такого удовольствия жизни мы не видели ни в Париже, ни в других городах.

— Цены гуманные, — поправляет гид Мария. — Потому что здесь все напрямую, от производителя.

Сами производители взвешивают с походом и, невзирая на очередь, готовы подробно рассказать подноготную каждого продукта, изготовленного по тем же рецептам, что и 200 лет назад. Короче, у всех тут все одинаково хорошее и проверенное временем. Так что доносящийся со всех сторон призыв: «Попробуйте! Лучшее в Перигоре!» кажется неуместным. Но именно на голос толпа и ломится. Кажется, слух покупателей ласкает само слово «Перигор».

В Дордони жители консервативные. Несмотря на то, что их регион был переименован в Дордонь еще в 1790 году, они продолжают звать его Перигором, а кухню — перигорской. Она считается лучшей во Франции. Иностранцам нравится, а французы из других регионов благоразумно не спорят — фермеры в Перигоре довольно воинственные. Один из них даже за прилавком стоит в майке, украшенной черным слоганом «В гневе я страшен». Это Жак Басе из деревни Кадуин.

Превращаетесь из туриста в местного жителя

Сейчас я просто смотрю на здешнее продуктовое изобилие: в сельском хозяйстве Франции занято всего 6% населения, все — частники с наделом земли от 12 до 50 гектаров, а по уровню сельхозпроизводства страна на первом месте среди членов ЕС и на втором, после США, — по экспорту сельхозтоваров. Как же так? В голову лезут нехорошие сравнения с родным отечеством, где и крестьян побольше, и поля пошире, а изобилия почему-то нет.

— Нужна модернизация отрасли, — говорит гид Мария, в недавнем прошлом сотрудница министерства сельского хозяйства Франции. — У нас она проходила на протяжении трех десятилетий.

В начале перестройки, при Горбачеве, российских крестьян (в основном председателей колхозов) пачками посылали во Францию – перенимать опыт фермерского хозяйствования. Мария отвечала за их обучение, размещала к обычным фермерам.

— Многие практиканты были в шоке, — рассказывает она. — Я запомнила Виктора, он был с орденом — получил накануне поездки, кажется, за животноводство: у него в колхозе было 700 свиней. На ферме, куда мы приехали, было 3000 свиней, коров, коз. Виктора поразило, что с хозяйством управляются всего два человека — фермер и его жена. А у меня, говорит, на каждую свинью по колхознику. Он загорелся все перестроить у себя дома. Но подчиненные, вроде бы, не захотели, Виктора уволили, и больше мы не слышали о его судьбе...

Увы, мы тоже не слышали, чтобы французский опыт успешно прижился на российской земле. Во всяком случае, не можем похвастать, что наши рынки так же успешно противостоят натиску супермаркетов и сетевой торговли, как во Франции. Далеко нам и до «домашних таверн на ферме». Во Франции они без особых усилий держат конкуренцию с заведениями любого уровня — от высокой кухни до бюджетных городских кафе. Многие фермеры кроме ресторана имеют и апартаменты для гостей. По словам нашего гида, «поселившись там, вы в одно мгновение превращаетесь из праздного туриста в местного жителя».

Дают прикурить правительству

Я загорелся идеей и напросился на жительство к весельчаку Жаку Басе, «страшному в гневе», как следовало из надписи на его майке. Забегая вперед, скажу, что пребывание в фермерских апартаментах с питанием обошлось мне в три раза дешевле, чем отель в Бордо. Плюс задушевные беседы с хозяевами и курс трудотерапии на благо Франции.

Ферма Жака расположена километрах в шести от деревни Кадуин, где главная достопримечательность — церковь ХII века. Жилые дома, судя по фасадам, строились в эпоху Возрождения. Все пасторально и ухоженно, как на картинке. Если бы не разгуливающие по газонам куры и овцы, картинка вообще показалась бы нереальной. Но по вечерам в этой тихой заводи бурлит жизнь. Фермеры съезжаются в ресторан, обсуждают новости и «вырабатывают аграрную стратегию».

— Даем прикурить правительству, когда оно на нас наезжает, — важно говорит мсье Басе. — Скандалим, по-вашему.
Последний раз скандалили в феврале нынешнего года в знак протеста против чрезмерно строгих, по мнению фермеров, законов по охране окружающей среды в сельском хозяйстве. Тогда 150 фермеров привезли 50 тонн земли и десятки тюков соломы в центр Парижа и вывалили под порог профильного министерства. Тридцать тракторов пришли из Дордони.
— В Перигоре самые организованные крестьяне, — хвалится Жак. — Шли дружной колонной, и все были вот в таких майках, как у меня.
— Что вам было за эту акцию?
— А что должно быть? — удивляется фермер. — У нас разумные требования, профсоюзы их поддерживают. Правительству надо корректировать свою политику.
Кто убирал солому и землю после митинга, Жаку не известно. Пожал плечами: в Париже на это есть специальные службы.

Валерий Денисов