КОГДА ЕЕ ОТЛУЧИЛИ ОТ ЭКРАНА, ЖИЗНЬ ДЛЯ НЕЕ УТРАТИЛА СВОЙ СМЫСЛ
1 августа исполнилось бы 90 лет Валентине Леонтьевой. Ее знала вся страна. Миллионы зрителей от мала до велика усаживались перед экранами телевизоров, когда в эфир выходила всенародная «тетя Валя». Какую бы программу она ни вела - это был «высший пилотаж» профессионализма. Когда ее отлучили от экрана, жизнь для нее утратила свой смысл. Именно в этот период я по заданию редакции сделал с ней интервью, которое оказалось одним из последних в ее жизни.

Слезы выжить нельзя

- Валентина Михайловна, я довольно часто смотрю детские передачи и удивляюсь, насколько случайные люди их ведут. Это пустословие, эти заигрывающие интонации, сюсюканье...
- Вы мне прямо сыплете соль на рану. «Тетей Валей» я проработала 32 года. Опять же по своей наивности думала, что буду еще и «бабой Валей». Я знаю свое возрастное место и никогда бы не взялась за молодежные, развлекательные программы, никогда не буду вести и специализированные передачи... Но для маленьких-то детей... У меня еще не полный склероз, седая я от блокады. И я думала, что в звании бабушки буду не менее, а даже более достойна.

Но меня отлучили, вот как от церкви отлучают. А так как мои передачи были моим духовным храмом, значит, отлучки отлучили от него. И выходит, никому не надо, что три поколения детей выросли на моей доброте, на моей истинной любви. Процесс отлучения безумно болезненный, потому что, когда ты любишь, то естественно, ревнуешь. И я безумно ревновала Филю, Хрюшу, Степашу, Мишутку, Каркушу, Цап-Царапыча - всех моих друзей к их новым ведущим - чужим мальчикам и девочкам, у которых, увы, не чувствовалось истинной доброты и любви к детям. А детей обмануть просто невозможно. С двумя локаторами вместо ушей они ловят малейшую фальшь.

- А кто из этих героев дороже?
- Мой самый любимый? Филя. Хотя дети больше всего любят Хрюшу. И если бы не детские передачи, я бы никогда не смогла провести «От всей души», кстати, тоже передача вневозрастная, если говорить о ведущем.

- Вы знаете, что остряки дали ей другое название «Плачьте с нами, плачьте, как мы, плачьте лучше нас».
- Меня обвиняли в том, что я выжимаю слезы, но слезы выжить нельзя!. Если вы равнодушный человек, вы никогда не будете волноваться. Но если вы способны заплакать, сопереживая судьбе абсолютно не знакомого вам человека, значит, не все потеряно. Когда мне говорили: «Я так плакала», я всегда радовалась, потому что говорил это хороший человек. Прекрасно сказала Фаина Раневская: если я вижу в зрительном зале хоть одного плачущего человека, понимаю, что не зря родилась на свет.

Я заработала право вести эту передачу не только своим профессионализмом, не только своей добротой, искренностью от Бога, а и тем, что пережила все 900 дней блокады. Уже девочкой я работала сандружинницей и вытаскивала трупы, я везла на саночках хоронить своего папу, видела смерть и горе. И все это меня создавало.

Я могу понять страдания, потому что сама страдала. Могу разделить радость, потому что знаю, что такое горе. И если говорить об этой передаче с позиции сегодняшнего дня, она сейчас нужна как никакая другая. Нас обвиняли в мелодраматизме, но сейчас людям нужна мелодрама, понимаете? Когда я сделала передачу на целине, то ко мне подошла женщина лет 80-ти и сказала гениальную фразу, которую я не забуду до конца своих дней: «Михална, как погляжу твою передачу, будто в церкви побываю». Люди нуждаются в духовном очищении, в сопереживании...

Байки о сотрудничестве с ЦРУ

- Представляю, что вы пережили последнюю свою передачу.
- Я очень переживала. Ехала в Оренбург делать 52-ю передачу и знала, что она последняя - последний раз я выйду, последний раз скажу слова, последний раз попрощаюсь. Подготовка ее мне стоила, конечно, огромных сил. Да еще в этот самый момент, в Оренбурге, узнала, что я, оказывается, сотрудник ЦРУ.

- Эти слухи в свое время взбудоражили общественность. Как вы сами объясните их появление?
- Ну, во-первых, мне не очень приятно вспоминать об этом. Было тяжелее, чем вы думаете. Осталась без работы, закрыли экран для всех моих передач.

- И все из-за этой байки?
- Нет, это случилось немного раньше. А когда случилось, очень ждала хоть какого-нибудь звонка с телевидения, который бы меня как-то подбодрил, предложил мне спасительную соломинку - ждала напрасно. Боялась выйти на улицу - меня окружали толпы. Некоторые говорили: как мы рады, что вас уже выпустили. Я, конечно, понимала, что все это чушь. Кто-то для забавы или от безделья пустил байку. А так как байка о человеке известном, то, естественно, даже если люди ей не верили, не передать другому просто было невозможно.

И действительно, слухом полнилась земля. Но... добрых людей все-таки больше. Вдруг с острова Врангеля получаю телетайп с тремя прекрасными словами: «Не верим, любим, ждем».

У меня есть сын Митя, с мужем разошлись. Потому что если женщина, выбирая в жизни или работу, или семью, останавливается на первом, то второе «или» всегда теряется. Все остальное было у меня на втором месте. Для меня работа - это всегда была радость, кислород.

И когда у меня его перекрыли... Когда меня спрашивают: что в жизни ты считаешь самым главным, ради чего ты живешь, я, не кривя душой, очень искренне, поверьте мне, говорю: живу до тех пор, пока чувствую, что кому-то нужна. Хотя бы своей собаке, но нужна, потому что она умрет без хозяина. Девиз всей моей жизни - это строчки персидского поэта Омара Хайяма: «...Чтоб щедрость была моим богатством, чтоб все отдать, и значит - обрести».

Игорь Логвинов