ОНА ПРОСТИЛА ЕМУ ВСЕ И СРАЗУ
Каблук ушел налево, нога – направо; содержимое сумки выпало в лужу. Земля приближалась со скоростью света – миг, и Настя воткнулась носом в мокрый грязный асфальт. Впрочем, теперь это было совершенно не важно.
Какой смешной – суетится вокруг
Она видела Сашку с другой. Что может быть хуже этого? Земля неожиданно начала отдаляться – кто-то, обхватив ее за талию, потянул ее вверх. Р-раз – ее поставили на ноги, и она с ужасом оглядела себя: мокрое пальто, сломанный каблук, продранные на коленях колготки… Было не столько больно, сколько обидно, и по Настиным перемазанным щекам потекли слезы – смешиваясь с грязью, они превращались в мутные ручейки, которых и без того на улице было достаточно.
– Ну что вы плачете, – тронул ее за рукав молодой человек в очочках. Он ее, наверное, и поднял. – Возьмите вот платок – мятый, но чистый. Честно.
Он протягивал ей клетчатый платок, одновременно пытаясь отряхнуть ее пальто. Какой смешной – суетится вокруг, прыгает, платок дает. И не стыдно ему стоять рядом с такой… лохудрой. Хотя, конечно, сам парень тот еще – затертые джинсы, худой, никакой представительности. Боже, а машина! У Сашки – вполне солидный «кореец», а на работе он вообще ездит на «мерсе», а тут – старенький «жигуленок» с битым боком. Позорище.
– Я вас подвезу. Знаете, вы меня напугали – я вышел сигарет купить, смотрю – идет себе девушка, потом вдруг бац – и падает!
Он усадил ее в машину, заботливо подоткнул пальто, чтобы его не прищемило дверью; мягко тронулся с места и понесся в неожиданно резвой колымаге по улочкам, поглядывая на часы.
– Спешите? Я сама дойду.
– Да нет, что вы. Я все успею. Вам куда?
– Налево сейчас, потом направо.
В носу у Насти снова предательски защипало. Ну почему этот стручок недоразвитый ее так раздражает? Она знала. Тем лишь, что нет в нем Сашкиной «харизмы». Тем, что так услужливо суетится вокруг, что готов угождать – она к этому не привыкла. Сашка – крутой, лишний раз головы не согнет, потому-то ее так от него, недоступного, «прет», потому на него и других западают… А этот…
Машина мягко затормозила.
– Позвольте… – он подал руку. – Аккуратнее. Бедная, не больно? – он со страданием смотрел на ее ободранные ноги. – Я вас провожу до квартиры. Меня, кстати, Николаем зовут.
После Сашки трудно принять эту мягкость
До квартиры… Они поднимались по лестнице, и Настю просто трясло от раздражения – Сашка никогда не поднимался к ней в ее пропахшем кошками подъезде, а этот и сумку тащит, и ее волочет, хромоножку. Наверное, он хороший человек, этот Коля-Николай. Но после Сашки трудно принять эту мягкость и податливость…
Ключ клацнул в замке, Настя улыбнулась через силу:
– Все, спасибо за помощь.
Николай помедлил, потом будто бы собрался с духом:
– Простите, а могу ли я попросить ваш телефон? Может, если бы у вас была минутка, мы посидели бы где-нибудь…
Настя представила, как он ведет ее в дешевую кафешку за углом, в котором пахнет мокрыми тряпками и пережаренным маслом.
– Вряд ли это нужно… Простите, Николай.
…Он постоял перед закрывшейся дверью, вздохнул и пошел вниз. Через полчаса старый «Жигуленок» причалил у гаража. Его хозяин благодарно тряс руку – спасибо, Николай, кроме тебя никто бы не рискнул эту рухлядь с одной стороны города на другую перегонять. Только с твоим опытом, безотказный ты наш!
Николай переоделся в костюм тут же, в гараже. Шофер ждал его у входа.
– В офис.
Машина мягко подалась вперед, набирая скорость. Проезжая мимо проулка, в котором скрывался Настин дом, Николай непроизвольно повернул голову в его сторону. Как она там?..
– Саша, у меня к вам просьба, – он протянул несколько купюр. – Купите роз, штук пятьдесят, завезите их в серую пятиэтажку – в конце этого переулка. Первый подъезд, пятый этаж, квартира первая слева. Лифта нет, так что извините. Там девушка живет – Настя. Отдайте ей цветы, но не говорите, от кого.
Саша почему-то напрягся, но кивнул.
… Через час Настя, хромая, распахнула дверь и замерла. Океан крупных алых роз излился из рук Сашки к ее ногам… И она простила ему все и сразу. Потому что он такой один. Потому что… харизма.
Ольга Кузьмина
|