СВЯТОЙ НИКОЛАЙ СКАЗАЛ ЕЙ: «НЕ ПЕРЕЖИВАЙ! МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТЕБЕ ПОМОЖЕМ»
Десятилетний ребенок из Николаева день за днем обегает город, расклеивая листовки с реквизитами для помощи ее маме, нуждающейся в пересадке печени. Благодаря усилиям девочки удалось собрать 40 тысяч (!) долларов. До возвращения мамы Катюша спешит прибраться в доме, приготовить скромный ужин и нарисовать новый рисунок. Все стены в квартире обклеены картинками с одинаковым сюжетом: маленькая девочка держит за руку женщину с длинными светлыми волосами. Снизу подпись: «Мамочка, я тебя очень люблю!»

«Буду бороться до последнего»

— Катина любовь — вот что держит меня на этом свете, — говорит, прижимая к себе дочку, 33-летняя Ирина Сырцева. — Врачи удивляются: я пережила уже все допустимые сроки.
В 2012 году я почувствовала себя плохо, обратилась в больницу, и выяснилось, что у меня цирроз печени третьей, последней, степени. «Если в течение года не сделать операцию по пересадке донорского органа, печень откажет, и вы умрете», — предупредил врач. Я бросилась в запорожский центр трансплантации, оттуда меня направили в столицу — в Национальный институт имени Шалимова. Там я узнала, что в Украине возможна пересадка органов только от родственников. Моя мама скончалась пять лет назад, вскоре умер и папа. Ни братьев, ни сестер, ни дядей с тетями у меня нет. Что делать?

«Обращайтесь в зарубежные клиники, — посоветовали в институте Шалимова. — Это ваш единственный шанс». Я поехала в Белорусский республиканский научно-практический центр трансплантации органов и тканей. Там подтвердили диагноз и предложили провести пересадку печени. Когда назвали стоимость операции — 140 тысяч долларов, я лишилась дара речи. Где мне взять такую сумму? Но оказалось, что это еще не самое страшное. Деньги нужно собрать до конца 2013 года. Дело в том, что в Беларуси запись иностранных лиц на донорские органы происходит один раз в году — в декабре. Меня внесут в лист ожидания при условии, что я перечислю необходимую для операции сумму сразу, а не по частям, как это делают, например, в американских клиниках.

— Поначалу я раскисла, — продолжает Ирина Сырцева. — Думала: мне ни за что не собрать всю сумму. Вот если бы у меня было время до декабря следующего года… Но времени как раз и нет. Белорусские врачи сказали: счет идет на месяцы. Вернувшись домой, я посмотрела на дочку и поняла: буду бороться до последнего. У Катюши ведь никого, кроме меня, нет. Если я умру, она останется круглой сиротой… Меня поддержали подруги. Создали в социальной сети «ВКонтакте» страничку по сбору средств на операцию. Нашли человека, согласившегося бесплатно напечатать листовки с просьбой о помощи.

«Я сделаю что угодно, лишь бы моя мамочка жила»

Мы с подругами договорились, что в субботу выйдем на центральную площадь Николаева и будем раздавать листовки. Однако в субботу был ливень, и акцию пришлось отменить. В воскресенье подруги были заняты семейными делами и не смогли прийти. Я расстроилась. И вдруг Катюша говорит: «Я сама все раздам!» «Да ты что, — говорю ей. — В коробках несколько тысяч листов!» «Я справлюсь», — настаивала Катя. Знакомый помог донести семь тяжеленных коробок на площадь, и Катюша бросилась раздавать листовки. Брала охапку и бежала навстречу прохожим со словами: «Почитайте, пожалуйста! Тут про мою маму!»

Я бы с радостью бегала вместо дочери, но не могла. У меня постоянно держится температура, кружится голова, селезенка увеличена в три раза, кровоточат десны… Я стояла возле ящиков и раздавала листовки тем, кто подходил ближе. А Катюша за восемь часов разнесла без малого пять тысяч листовок! Когда мы пришли домой, я увидела на ногах дочери кровавые мозоли… В ту минуту я расплакалась.

— Я сделаю что угодно, лишь бы моя мамочка жила, — говорит Катя.
— Узнав о моей болезни, Катюша очень изменилась, — нахваливает дочку Ирина. — Каждый месяц на лечение уходит по три тысячи гривен. Это почти вся моя зарплата. В принципе работать мне нельзя. У меня ведь вторая группа инвалидности. Но если я буду соблюдать постельный режим, как того требуют врачи, кто будет обеспечивать нас с дочкой?

Я объяснила Катюше, что нам придется потуже затянуть пояса. Дочка ответила: «Мне ничего не надо. Даже шоколадок». Видя, что у меня нет сил на уборку и готовку, Катя взяла домашнюю работу на себя. Научилась обращаться с пылесосом и шваброй, варить необходимые для моей строгой диеты каши. Гречка, овсянка, картофельное пюре — вот и весь наш рацион.

По выходным Катя берет листовки с реквизитами для помощи и идет расклеивать их по городу. Дочка хотела распространять листовки и в будни после школы, но я не позволила — надо учить уроки. В это трудно поверить, но благодаря Катиным стараниям мы собрали 40 тысяч долларов! Это очень много. А ведь нужно еще сто тысяч.

Совсем недавно я думала, что доживаю свои последние дни. Однако после того как на счетах собралось 40 тысяч долларов, затеплилась надежда. Вдруг случится чудо, и мы соберем всю сумму? На днях мне приснился удивительный сон: будто иду по городу, капает дождь. И вдруг грозные тучи расходятся. Я поднимаю голову и вижу на фоне чистого лазурного неба икону Николая Чудотворца огромного размера. А рядом изображения Божьей матери и архангела Михаила. Святой Николай говорит мне: «Не переживай! Мы обязательно тебе поможем»…

Ирина Копровская