Зураб ЦЕРЕТЕЛИ, художник: НА ЛИТЕЙНОМ ЗАВОДЕ В МЫТИЩАХ, ГДЕ МОЖНО БЫЛО ДЕЛАТЬ БОЛЬШУЮ СКУЛЬПТУРУ, СЕЙЧАС ВЫПУСКАЮТ БУТЫЛКИ
В Московском музее современного искусства в Ермолаевском переулке открылась выставка Зураба Церетели. Москва — Нью-Йорк — Париж. 2011 — 2014. Событие приурочено к юбилею, он недавно отметил 80-летие), но сам художник, скульптор и президент Российской академии художеств не считает выставку итоговой. Он по-прежнему много и плодотворно работает, и по-прежнему его творчество вызывает противоречивые отклики – от восторга до негодования.

В каждой работе – грузинский дух

80 лет, говорите? Я возраста совсем не чувствую. Наверное, потому что у меня всегда в руках либо кисть, либо карандаш – работаю и времени не замечаю. И этот свой день рождения провел в трудах – в Пуэрто-Рико, за монтажом 126-метрового памятника Колумбу. Это вторая часть проекта «Как Европа нашла Америку». Первая скульптура уже стоит в Севилье. В Пуэрто-Рико памятник откроется, если все будет идти по плану, года через полтора.

– О вашей производительности ходят легенды. Говорят, вы можете нарисовать пейзаж за полчаса. Сколько же тогда работ, например, живописных, вы делаете каждый месяц?
– Много, много. Кто их считает? Вот накопились работы за несколько лет – сделал выставку. Здесь будет показано то, что я рисовал в Нью-Йорке, в Париже, в Москве.

– Постоянно возникают вопросы о подлинности работ, например, Гончаровой. Недавно был скандал с продажей подделки картины Бориса Григорьева. Кто-то ведет учет ваших работ?
– Я об этом пока не думаю. Рисую – и все. Мое дело – наблюдать за человеком и передавать его внутреннее состояние, наблюдать за природой…

– Вы никогда не сталкивались с подделками своих работ?
– Бывало, но об этом смешно говорить. Зато был другой случай: несколько лет назад увидел свою дипломную работу на вернисаже в Измайлово. Купил, конечно, чтобы спасти ее – состояние было очень плохое. А несколько дней назад ко мне пришел мужчина, принес три работы, спрашивает: «Ваши?» Я смотрю, вижу – и правда мои. Потом вспомнил, что, когда работал в МИДе, подарил три работы одному чиновнику. Он уже умер, а дети решили их продать. Вот покупатель и пришел ко мне – удостовериться в подлинности. Ну, продали и продали, хорошо хоть не выбросили.

– Вы пишете картины в Париже, в Нью-Йорке, в Москве… Но в каждой вашей работе – грузинские сюжеты, грузинские краски, грузинский дух.
– Важно искусство, а не национальность. Говорить «армянский дух», «грузинский дух» – это, извините, от соцреалистического мышления.

Госзаказ убивал таланты

– Соцреализм – это ругательство?
– Да нет, соцреалистическое мышление было во многом плодотворным. Но не благодаря, а вопреки. Прекрасные педагоги не проповедовали нам идеологию, а развивали художественное мышление. Они не пытались вырастить из учеников подражателей, как это часто бывает. Самое главное – научить молодого человека передать свое внутреннее состояние. И в Тбилисской академии художеств, где я учился, такую возможность давали.

Когда сегодня ругают советскую систему, забывают о том, что государство было заинтересовано в искусстве. Был литейный завод в Мытищах, где можно было делать большую скульптуру. Сейчас все продано, и на этом заводе выпускают бутылки. Был всесоюзный комбинат Вучетича – продали.

Всего было 43 объекта, где художники могли заниматься исполнительским искусством. Где это все? Академии художеств удалось сохранить комбинат «Скульптура» в Петербурге, где художники могут проходить практику.

Говорят: госзаказ убивал таланты. Но ведь и сегодня художнику, чтобы получить деньги, приходится работать на покупателя, и это еще губительнее для таланта. Сейчас, возможно, больше художественной свободы, но нигде нет производства, нет исполнительского искусства. У нас было уникальное академическое образование – где оно сейчас? Нашу школу хотят разрушить, но ведь такой школы нигде в мире больше нет! Нужно всегда помнить, что художник нужен обществу, а не общество художнику. Можно писать стихи и класть их в стол, они не пропадут. Но гораздо лучше, если люди могут их прочесть. Вот что нужно понимать!

– Вы, конечно, знаете, что РАН была реорганизована. Не боитесь, что с Академией художеств может произойти то же самое?
– Боимся, конечно. Но мы защищаем академию и будем ее расширять. Откроем отделение карикатуры, создадим институт исполнительского искусства, где будет возможность заниматься обработкой металла, литьем, варкой дерева… Варить дерево сейчас никто не умеет, хотя дерево даже прочнее металла, который подвержен коррозии. Этот институт – моя мечта, вклад в восстановление исполнительских искусств.

Елена Ищенко