«ДИМА, НАШ МАЛЫШ, ПРОСТО ТРИ ГОДА ГДЕ-ТО БЫЛ, А ПОТОМ ВСЕ-ТАКИ ОКАЗАЛСЯ ДОМА»

Анна Лескова увидела своего будущего приёмного сына во сне и, будучи москвичкой, нашла его в далёком Иркутске. Мальчику поставили диагноз ДЦП, но это была врачебная ошибка.

Мальчик из сна

«…Мне просто приснился сон, в котором объяснили, что нужно взять этого мальчика, рассказали, почему и зачем. Было обещано, что, если я его не возьму, в моей жизни начнутся не очень хорошие события», — рассказывает приёмная мама Анна Лескова. Сначала она не поверила в этот сон, но сказала о нём мужу. «Потом, к моему ужасу, начали происходить все события, которые были предсказаны во сне, благодаря чему я поняла, что сон приснился мне не просто так. Более того, он мне приснился дважды с интервалом в год».

Возможность усыновления Лесковы обсуждали и раньше. Хотелось иметь большую семью, плюс позволяли и жилищные условия. Придя в опеку, сначала испугались. Младшей дочери был всего год, и в семье беспокоились, кто же будет сидеть с ребёнком. Но в определённый момент Анна снова обратилась к мужу с вопросом: «Саша, идём или не идём?». Он ответил: «Без проблем, пошли». Начался сбор документов, посещение Школы приёмных родителей.

«К этому решению мы подошли очень взвешенно, обдумали, какой может быть реакция близких, родных, поговорили со старшей дочерью, которой было тогда 12 лет. Если бы она нас не поддержала, я думаю, мы не стали бы брать ребёнка. Но, к счастью, получилось наоборот», — говорят приёмные родители.

Анкету Димы нашли на сайте «Усыновите.ру». «Его анкету выбрал муж, — говорит Анна. — В том сне был рыжий мальчик, так получилось, что мужу понравилась именно анкета рыжего мальчика. Мы позвонили в Иркутск, и нам сказали, что у ребёнка ДЦП. Это заставило нас задуматься, потому что мы не были готовы взять ребёнка с тяжёлым диагнозом».

Потом будущие усыновители увидели видеоролик с Димой на сайте. И, когда посмотрели, как он играет и двигается, поняли, что у него нет ДЦП. Было видно, что есть нарушение — но совсем другого характера. После консультаций со специалистами Лесковы решили, что, скорее всего, это некое ортопедическое нарушение, и полетели в Иркутск.
В местном министерстве образования им зачитали историю ребёнка. Выяснилось, что за три с половиной года жизни Димы никто не приходил его смотреть. И вот — первые кандидаты.

«Заходим в детский дом, и я говорю мужу: «Смотри, сейчас будет зелёный коридор, как мне в том сне приснилось», — вспоминает Анна. — Мы проходим дальше и попадаем в коридор, выкрашенный ядовито-зелёной краской, как делали в советское время. Вот, говорю мужу, мы на месте».

Носил еду за щекой

Побеседовали с врачом, которая сказала, что диагноз ДЦП был поставлен условно, так как у Димы вообще очень сильное отставание в развитии и сложно определить, какие у него конкретно проблемы с ногой.

«Когда мы впервые встретили Диму, он был не совсем похож на того мальчика, которого мы видели на фотографии, — рассказывает Анна. — И потом, когда мы привезли его домой, мама даже спросила: «А вы уверены, что привезли именно того ребёнка?» На первой встрече он не смотрел в глаза, не говорил ни слова и был просто как ёжик. Мы привезли ему машинку, он начал играть, а мы за ним наблюдали и пытались понять, что не так. Было видно, что очень сильный рахит и плоскостопие, а сам Дима — тихий ребёнок, которого задевали более активные дети в группе. Рост и вес у него был меньше, чем должно было быть в его возрасте».

Когда Диму привезли в Москву, ребёнка показали врачам, медики поставили диагноз «врождённый сколиоз». Новые родители нашли ему хорошую массажистку, прошли курс лечения. Вначале у мальчика даже не было сил гулять, потому что в детском доме с ним почти не гуляли. Потом он стал набирать вес, за лето поправился на 3 килограмма, подрос на 7 см. Сейчас ему даже не будут продлевать инвалидность — Дима стал совсем обычным здоровым ребёнком.

«Наша адаптация прошла на ура, потому что мы были готовы к сложностям, а их было немало, — говорит Анна. — Первое время он носил еду за щекой. Но нам посоветовали не обращать на это внимания, потом он понял, что еды много, и перестал это делать».

Анна сравнивает Диму с цветочком, который пересадили в хорошую почву. Начали поливать — и он преобразился. Его очень хорошо восприняли родные дочери Лесковых. Старшая дочь носила его на руках, когда он не мог ходить на прогулки, кормила его из ложечки, укладывала спать. Младшей объяснили, что это братик, который приехал издалека, и она тоже заботилась о нём, делилась игрушками, оберегала.

«Мы поменяли Диме все данные, кроме даты рождения, — говорит Анна Лескова. — У нас у всех есть такое ощущение, что он совсем наш малыш, просто три с половиной года он где-то был, а потом всё-таки оказался дома».

Людмила Алексеева