Альберт ЛИХАНОВ, писатель руководитель детского фонда: БЛАГОДАРЯ НАШИМ УСИЛИЯМ ПОЯВИЛОСЬ 368 СЕМЕЙНЫХ ДЕТСКИХ ДОМОВ
Его называют мастодонтом отечественной детской литературы. Проза Лиханова публиковалась во всех толстых журналах, а знаменитая повесть “Последние холода” о жизни мальчика и девочки, оставшихся без родителей в войну, вошла в семейный круг чтения многих поколений. Но Лиханов не только писатель. На протяжении почти тридцати лет он возглавляет Российский детский фонд, созданный для того, чтобы ни один ребенок в нашей стране не считал себя чужим.

Чувство сострадания сегодня очень размыто

- Альберт Анатольевич, я знаю, что каждый год накануне 1 июня Фонд готовит что-то особенное для детей...
- В этом году мы привозим в Москву 11 тысяч детей-сирот из 29 регионов России, четырех стран СНГ, из Крыма. Мы покажем им лучшее, что есть в Москве. Например, все эти годы, почти тридцать лет нам дарят свои спектакли лучшие театры Москвы. Мы поведем детей в кукольный театр, в Большой...

- Думаете, что детям из детских домов интересно побывать в театре?
- Вы не представляете, с каким интересом они смотрят представления! Восхищаются, удивляются. Они бы в обычной жизни никогда не попали в театр, а тут – возможность увидеть другой мир... Знаете, на разнообразных съездах выпускников детских домов, меня всегда поражало, сколько среди них генералов, полковников, ученых... Например, Николай Дубинин, основатель нашей генетики – он же из бывших беспризорников. Советская власть и советские люди очень много сделала для воспитания детей, оставшихся без родителей.

- Нынешнее время иное?
- К сожалению, чувство сострадания у нас сегодня очень размыто. Нынешняя тенденция такова, что, увидев бедствие, люди закрывают глаза и попросту не желают в этом участвовать.

- Вообще, это естественная реакция человека...
- Совсем нет. Я помню, как в годы войны в Киров, из одного только Ленинграда привезли сорок тысяч детей, оставшихся без родителей. Где им было жить? Куда селиться? И этих детей расселили в избах. Семьи без разговоров подвинулись и приняли сирот. Это был народный тренд – помочь и защитить...

- Ну, а ваш фонд конкретно, что сделал?
- Горжусь тем, что именно мы придумали систему семейных детских домов. В России такого не было. Благодаря нашим усилиям появилось 368 семейных детских домов и туда передали более четырех тысяч детей. Представьте себе: муж и жена, чаще всего из сельской местности, вырастили собственных детей. Но у них остался большой дом, хозяйство, они полны сил. Значит, они могут взять детей на воспитание. Было предусмотрено, что члены семьи, взявшей детей на воспитание - получали статус воспитателей детского дома. А государство передавало на детей то, что дети получали бы в детском доме.

Сорокины подняли на ноги 55 ребят

- Я знаю, что похожая система существует в России, это так называемые дома Гмайнера, где небольшое количество детей воспитывают приемные мамы.
- Наш фонд очень дружит с Домами Гмайнера, но все-таки наша идея отличается. У Гмайнера система выстроена на монашеских правилах система. Мать, воспитывающая приемных детей, по правилам этой системы, не имеет права быть замужней. Это такое гражданское монашество. Но мы считали, что нам нужно сделать другую конструкцию, чтобы мальчики и девочки жили в полной семье, а не только под эгидой мамы.

- Но папы, как показывает практика, существа более слабые и изнеженные, чем мамы. От большой нагрузки они убегают...
- Не все, знаете ли. Например, в Ростовской области есть семья: Татьяна Сорокина и Николай Сорокин. Она – казачка, он – бывший воспитанник детдома. Вместе Татьяна и Николай подняли на ноги 55 детей. Фонд помог выстроить двухэтажный дом и теперь, когда у мамы день рождения, взрослые дети, приезжают к ней уже со своими детьми. У них за столом по сто двадцать человек собирается! Или, скажем, семья Николенко из Краснодарского края. Сами – мелиораторы. Создали со своей семьей – духовой оркестр. Они выросли, но мы их всегда приглашаем на наши мероприятия, где семья с удовольствием выступает. Все до одного.

- И даже мама?
- А мама на барабане стучит...

- Я только что обратила внимания, какие у вас в кабинете неожиданные стены. Здесь и икона, и портрет патриарха Кирилла, и вот, черно-белая фотография бабушки...
- Это моя учительница, Аполлинария Николаевна Тепляшина. Она не просто учительница, она – спасательница. Она спасла нас, своих учеников. Во время войны Аполлинария Николаевна получила орден Ленина. Тогда за орден полагались деньги, но она сказала: я не считаю себя вправе тратить эти деньги на себя. Аполлинария Николаевна покупала нам витамин С в аптеке - это было единственное, что продавалось без карточек. В девять утра она обходила класс с серебряной ложечкой и каждому, как птенцу, вкладывала в рот эту витаминку и обязательно велела хрустнуть.

- Хрустнуть?
- Чтобы витаминка не выскочила, или чтобы мы не стали обмениваться, например, на марки. А когда деньги у нее закончились, она велела нам лазать на сосны, собирать хвою. Потом эту хвою заваривали в ведре и утром пили по полкружечки. Так учительница спасала нас от цинги... Я навсегда запомнил то, что она сделал для нас. Поэтому до сих пор стараюсь жить, чтобы быть достойным своей учительницы...

Евгения Коробкова