ОБАЯТЕЛЬНАЯ, ВЕСЕЛАЯ, НЕПОВТОРИМАЯ…

110 лет назад родилась Татьяна Пельтцер. «Отец — немец, мать — еврейка. А она — великая русская актриса», — сказал Марк Захаров. Татьяна Ивановна гордилась тем, что не имеет профессионального образования. Училась у папы — одного из первых заслуженных артистов республики, держателя антрепризы. Впервые вышла на сцену в девять лет. Говорят, роль Сережи Каренина удалась ей настолько, что чувствительных дам после сцены прощания Анны Карениной с сыном выводили из зала под руки...

В 73 года записалась в «комсомолки»

Признание к актрисе пришло не сразу — когда Татьяне Ивановне было уже под пятьдесят. В Театре Сатиры Борис Равенских задействовал ее в спектакле «Свадьба с приданым» вместе с Верой Васильевой и Виталием Дорониным. В 1953-м постановку экранизировали. После роли тунеядки Лукерьи актрисе еще долго приходили письма от зрителей с советами, как победить алкоголизм. А благодаря комедии «Солдат Иван Бровкин» ее стали называть «матерью русского солдата».

Марселина в «Женитьбе Фигаро», мамаша Кураж, фрекен Бок, элегантная тетя Тони... В «Сатире» Пельтцер прослужила три десятка лет. А после ссоры с Плучеком, в свои 73 года внезапно записалась в «комсомолки» — ушла в «Ленком» к Марку Захарову. На сцену выходила до последнего, играла Берту в «Поминальной молитве», уже не помня текста, — зритель встречал ее неизменной овацией.

Сыграв во многих фильмах деревенских старушек очень естественно, адеревенской Татьяну Ивановну Пельтцер назвать было нельзя. После революции, ее помотало по театрам всей неспокойной Страны Советов, но настоящего образования – «с дипломом» – у Пельтцер не было. Хотя, что было редкостью в те годы, Пельтцер научилась печатать на пишущей машинке. Чем и воспользовалась, когда театр имени Моссовета уволил актрису за профнепригодность. И потом воспользовалась, когда в тридцатые годы уехала в Германию с мужем-немцем и работала машинисткой в Советском торгпредстве.

Для меня вот этот штришок подчеркивает всю невероятность появления той, деревенской и очень русской горделивой улыбки на лице предусмотрительной (машинопись как запасной аэродром), эмансипированной по-европейски женщины. Курящая, богемная.

Остроумная и постоянно «режущая правду-матку». Блестяще играющая в преферанс. Женщина, с идеальным порядком на кухне, имеющая специальные ложечки для чаепития в разное время суток… В воспоминаниях современников Пельтцер совсем не кажется сухонькой суетливой бабушкой на все времена, хотя и звали ее коллеги «баушкой», иронично.

И да, она действительно была очень красива в 26 лет. И да, нам запомнилась она не роковой дамой, которую в Берлине бешено ревновал муж четыре года, а потом развелся в рыданиях. Запомнилась она «баушкой», даже Бабу Ягу в фильме «После дождичка в четверг» сыгравшей по-доброму. Поздно ставшей известной, снимавшейся в эпизодах.

Пельтцер обожал Александр Абдулов. Он считал ее «зацелованной Богом», в том смысле, что если считать, что кого-то Господь «целует», то Татьяну Ивановну он не просто поцеловал, а обцеловал всю… А Инна Чурикова говорит, что с Татьяной Ивановной было непросто играть на одной сцене, потому что она была очень естественна: «Она владела талантом говорить голосом простых людей и чувствовать их сердцем.

Последние годы жизни Татьяны Ивановны были тяжелыми. Но в минуты просветления она повторяла: «Я — счастливая старуха!» Пересматривая ее работы, наслаждаясь неукротимой энергией, обаянием, озорством, сомневаться в этом не приходится.

Валентина Львова