ЧУЖАЯ СРЕДИ СВОИХ
«Семнадцать мгновений весны» — одного лишь названия достаточно, чтобы представить значение Татьяны Лиозновой для отечественной культуры. Ее знают как железную леди советского кино, но в сердцах многих коллег и друзей она осталась прямой, честной по отношению к другим, к себе и к профессии женщиной. 20 июля Татьяне Михайловне исполнилось бы 90 лет.

Железная леди советского экрана

Она всю жизнь снимала о чужих среди своих — о смелых, честных, порой наивных людях, которые выпадали из заданного раз и навсегда порядка вещей. В «Евдокии» это была домохозяйка, которая чуть не разрушила семью, решив признаться мужу, что до сих пор помнит свою первую любовь. В «Трех тополях на Плющихе» — провинциалка, приехавшая в большой город и встретившая там свою первую и, возможно, единственную любовь. Ее великолепно сыграла Татьяна Доронина, хотя предлагали и Нонну Мордюкову.

Но Лиознова, блистательно чувствовавшая актеров, парировала: «Разве я на Нонку мужика найду?» В картине «Мы, нижеподписавшиеся» был наивно-хлопотливый борец за справедливость перед лицом непреклонных бюрократов. Даже в «Семнадцати мгновениях весны» прослеживается этот мотив: коммунистический аристократ (Вячеслав Тихонов) среди фашистов. В «Карнавале» — лимитчица на роликовых коньках (Ирина Муравьева) с двумя смешными хвостами на голове, решившая стать актрисой и покорить Москву...

Да и сама Лиознова была именно такой, немножко «чужой»: хрупкой женщиной с железным характером в мужском мире советского кино. Лиознова, кажется, достигала всех целей, которые когда-то перед собой поставила.

Еще в детстве, съездив в пионерский лагерь и встретив там Юрия Любимова, загорелась идеей создать в школе драмкружок. И добилась своего. Поступила в авиационный институт, потом ушла во ВГИК, в мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. После испытательного семестра ее хотели отчислить с аргументом «мало жизненного опыта». Но и тут Лиознова не сдалась: собрала труппу, поставила пьесу «На полустанке», которую сама же и написала, и заставила педагогов изменить мнение. Ей между тем было 19 лет.

После учебы, которую она окончила с красным дипломом (по-другому и быть не могло), ее распределили на киностудию имени Горького. И тут же уволили: конфликт с начальством, припомнили и еврейские корни — опять мотив чужеродности. Не сдалась, отвоевала у отдела кадров Госкино право работать ассистентом по реквизиту, потом — вторым режиссером и только через пять лет — режиссером-постановщиком.

А когда работы не было, Лиознова подрабатывала шитьем платьев, почти как Нина из «Карнавала» (та была костюмером). Потом уже Татьяна Михайловна скажет, что все ее фильмы — это квинтэссенция личных переживаний, влюбленностей, жизненных перипетий. Даже колонка, из которой пьет героиня Муравьевой, — та самая, неподалеку от дома, где провела детские годы Лиознова.

С ее лучшими героями Лиознову роднит и еще одно качество — честность (в первую очередь в профессии). На роль Штирлица пробовался Арчил Гомиашвили, с которым у Лиозновой был роман, но она настояла на кандидатуре Вячеслава Тихонова. Гомиашвили ушел, у Лиозновой потом были другие мужчины, но мужа не было — вокруг шутили, что она замужем за кино.

После 1986 года она не сняла ни одного фильма. Отвечая на вопрос, почему перестала снимать, она всегда делала акцент на собственной чужеродности: «Время сильно изменилось, и мои герои теперь никому не нужны». А выдумывать новых, подстраиваться под меняющиеся обстоятельства было невозможно. В этом тоже проявилась огромная сила: не плодить картины, которые не понравятся ни времени, ни самой себе.

Несмотря на отсутствие работы и семьи, она не была одинокой. Жизнь подарила ей подругу, которую сама Татьяна Михайловна называла приемной дочерью, — Лидию Васильевну Лисину. Отзывчивых студентов, которые были рядом до самого конца. И главное — миллионы поклонников по всему миру. «Евдокия» стала народным хитом: ее посмотрело больше 30 млн человек. Когда показывали «Семнадцать мгновений весны», улицы вымирали — больше 70 млн зрителей только на премьерном показе! Лиознова любила вспоминать, что письма приходили мешками — и все она прочла. «Три тополя на Плющихе» по телевидению показали больше 800 раз.

Елена Ищенко