«ЗА КОГО ПОСЛЕ МАРКА МОЖНО ВЫЙТИ ЗАМУЖ?»
Марк Бернес ушел из жизни 45 лет назад, 16 августа 1969 года. Этого певца обожала вся страна. А он больше всего на свете любил свою Лилю — жену. Общих детей у них, к сожалению, не было. Наташа, дочь Бернеса от первого брака, и Жан, сын Лилии, опорой не стали. Наташа живет в Америке, а Жан изрядно потрепал матери нервы притязаниями на квартиру Бернеса на Малой Сухаревской площади. Сейчас нет уже и Лилии Михайловны. Я хорошо помню нашу последнюю встречу в той самой квартире Марка Бернеса. Она едва оправилась от двух инфарктов, но историю любви с Бернесом, который называл ее «моя лебединая песня», помнила в деталях. Ею она и жила…

«Это не Крючков»

В свое время Лилия входила в пятерку самых блистательных девушек столицы. Коренная москвичка, она выросла в Студенческом городке — сейчас на этом месте стоит гостиница «Космос». После курсов стенографии и машинописи работала в госучреждениях, в системе Госснаба. Она была настолько привлекательна, что на нее оборачивались на улице. Однажды обернулся будущий первый муж. Люсьен, корреспондент журнала «Пари-матч», увидел ее на улице и потом два года разыскивал девушку по всей Москве.

А позже они случайно встретились на пляже в Серебряном Бору. Она уплыла далеко, он ее догнал и объяснился. Через два года она стала его женой. Ей казалось, что, сойдясь, люди начинают понимать друг друга и доверять. Но этого не было. К тому же свекровь... Она изводила ее рассказами о донжуанстве сына. И в сердце нарастала боль.

…От первого брака у Лилии родился сын Жан — муж назвал его в честь своего отца. Но ее чувства к мужу были прелюдией — главная мелодия ее жизни была впереди.

«1 сентября 1960 года мы с мужем повели нашего сына в первый класс — во французскую спецшколу в Банном переулке, — вспоминала она. — И я, увидев знакомое лицо (Марк тоже привел свою дочку в школу), сказала мужу: «Вот стоит Крючков». А Люсьен мне ответил: «Какой Крючков, это Бернес!» И представил нас друг другу...» Лилия не узнала кумира. Она не влюблялась в артистов. А потом случилось то роковое собрание в школе, на которое Бернес прилетел с гастролей. Чтобы увидеть ЕЕ.

«Он уже сообщал всем, что влюбился! А я-то этого не знала. Но в школе его дочка Наташа (она училась в одном классе с Жаном) иногда подходила ко мне и говорила: «Лилия Михайловна! Папа звонил, спрашивал, как вы себя чувствуете». Мне это казалось странным...» На собрании их посадили рядом, как сидели в классе их дети. После собрания Бернес предложил ей поехать к друзьям послушать диск Азнавура, ведь это было редкостью. Она поехала. Ничего не произошло, разве что домой она вернулась очень поздно. Но Бернес был не из тех, кто сдается.

«Потом Марк позвонил, пригласил меня на закрытые просмотры фильмов, которые не шли в прокате: Феллини, Антониони, Бергман... Это было такое счастье для советского человека! И так продолжалось довольно долго — сентябрь, октябрь... В общем, он так красиво за мной ухаживал. И в ноябре я ушла к нему...»

…Рассказывая мне об этом, она вздыхала. Не горько, нет. Как-то иначе, я не могла понять… Но вдруг Лилия Михайловна призналась, и от этого признания вся выстроенная в моей голове, да и изрядно растиражированная в СМИ история обоюдной любви с первого взгляда рухнула. Она сказала, что ушла к Бернесу не по безумной любви…

«Все непросто было. Я ведь и не знала, что он за человек. Я просто поняла, что я ему нужнее — у него дочка без матери растет, у нас будет семья, я буду ей матерью, а сын мой обретет отца, которого прежде не было дома. Чувства ко мне пришли потом».

Не развод, а детектив

…Уход оказался непростым. Свекровь, как выяснилось, была в курсе романа: подслушивала ее телефонные разговоры, но выжидала, чтобы потом иметь «козырь в рукаве». Лилия лежала в больнице; приехав забирать ее оттуда, Люсьен спросил: «Это правда?» Она кивнула в ответ: да.

«И тогда началось... Он до пяти вечера возил меня по городу. Пугал, что бросится на машине в реку. Дома на Ленинском они с другом заломили мне руки назад. Велев «не рыпаться», он поехал к Бернесу. И предложил — пусть ОНА выберет...» Несясь в двух машинах по Садовому кольцу, они тормозили на светофорах, и Люсьен на каждом выкрикивал по вопросу: — Это вы ей посылали цветы без конца? Вы с ней спали? Бернес солгал тогда. Он просто понял, что если скажет «нет», что было правдой, то больше Лилию не увидит. Она уехала с Бернесом. И осталась в его доме на Сухаревской навсегда, став ему и женой, и коллегой.

Бернес знал, что она училась на курсах французского, но «снял тему»:
— Никаких курсов, будешь со мной работать.

Возражений он не принимал. И вскоре она поехала в первую поездку с мужем на его творческие встречи. Она не стала менять фамилию. Просто прибавила Бернес после дефиса. И десять лет вела его встречи. ...Мы говорили с ней долго.
Она перебирала все подробности пришедшей после брака любви, проживая каждый миг еще и еще раз. И была очень честна. Все было непросто. Марк был вспыльчив, но отходчив. Любил и требовал, чтобы за ним ухаживали. При этом, в отличие от многих коллег, рестораны и светскую жизнь не любил, не курил и не пил, рюмка коньяка уже была событием... Они жили крайне скромно: кроме квартиры и машины, у Бернеса по сути ничего и не было: на эстраде за концерт он получал 25 рублей, что было смешно — при его популярности. Лишь за два года до смерти гонорар повысили вдвое.

Все последние годы жизни она думала о нем с бесконечной печалью. Будто лишь потеряв его, поняла, что на самом деле он значил для нее. И слушала «Журавлей». «Он очень долго держался. Но сразу правильный диагноз не поставили. Только после томографии выяснилось, что у него неоперабельный рак корня легких.

Он умирал в Кремлевке. От наркотиков отказался… Я стояла в ногах кровати, когда у него уже началась агония. И он сказал мне: «Уйди, тебе же тяжело!» Ничего не соображая, я повернулась, пошла куда-то, но он закричал страшно: «Куда ты?!» Он понимал, что уходит, и говорил врачам — они рассказали мне потом: «Если бы я мог Лильку взять с собой, я бы спокойно закрыл глаза»… Он умер 16 августа 1969 года. После смерти мужа Лилия добилась установления мемориальной доски на доме, в котором они жили.

Новой любви она так и не встретила. Брошенная ею фраза стала знаменитой: «За кого после Марка можно выйти замуж?» Ее не стало в августе 2006 года. Ей было 77 лет. В последние годы она почти не выходила из квартиры и смотрела в небо из окна. Там, где-то далеко, летели белые журавли из песни ее мужа. Она ждала, когда улетит — вот так же...

Наталия Боброва