СПИВАКОВА НЕ ВЫПУСКАЛИ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МОЦАРТА В ЗАЛЬЦБУРГ
Владимиру Спивакову - 70. За его спиной - целая армада. Два оркестра - «Виртуозы Москвы» и Национальный филармонический -, Дом музыки, где он президент, фонды, фестивали... Именем Спивакова живет треть, если не больше, отечественной музыки. А чем живет сам маэстро?

Скрипка Страдивари - акт душевного творчества

- Владимир Теодорович, в детстве вы два года провели в интернате Центральной музыкальной школы. Что чаще всего вспоминается из того времени? Не голодали?
- Кормили нас, конечно, плохо - всего на 56 копеек в день. Но я с большой теплотой вспоминаю интернат, а потом и общежитие при консерватории. Дружба между учащимися была настоящая, бескорыстная - в детстве ведь нет того, что приобретается с годами: ни зависти, ни ревности. А есть только детский максимализм. Именно поэтому, считаю, мы должны чаще общаться с детьми - учиться у них добру и отзывчивости, непосредственности и чистоте души.

- Много лет спустя вы подарили своей альма-матер рояль. Это был внезапный порыв или детская мечта: вот стану взрослым - обязательно куплю рояль?
- На самом деле это было не так просто - в то время частник в принципе не мог купить рояль. И мне пришлось неделю ждать, пока министр культуры не подписал разрешение на покупку инструмента, который я подарил на 20-летие своего интерната. Кстати, после того как Демичев (министр культуры СССР с 1974 по 1986 год) все-таки подписал документы, мы с ним даже подружились.

- А как вы сами обзавелись скрипкой Страдивари?
- Я ее не покупал - мне ее дали в пожизненное пользование. Хочу заметить: столько, сколько существует Страдивари (уже триста лет), люди никак не могут изготовить такую же скрипку. И это при том, что мы давно полетели в космос, занимаемся нанотехнологиями и достигли колоссального технического прогресса. Потому что создание такого редкого инструмента - это не поточное изготовление продукции на фабрике, а акт душевного творчества.

- Сейчас уже вроде бы разгадали древний секрет, заключающийся в том, что древесину вымачивали в соляном растворе...
- Каждый раз ученые утверждают, что раскрыли эту тайну, но никак не могут создать такой же шедевр. Поэтому эти произведения искусства и остаются по сей день раритетами. В скрипке, на которой я имею счастье играть, есть нечто не просто живое, а волшебное, можно даже сказать, мистическое. Ведь она, по сути, сама история. Я бы сравнил ее со старинной античной скульптурой, только ожившей. Например, Галатеей - такой же красивой, загадочной, зовущей...

С палочкой Бернстайна не расстается никогда

- У вас есть еще один раритет, который тоже в некотором роде справляет юбилей. В 1984 году знаменитый Леонард Бернстайн подарил вам свою дирижерскую палочку.
- Да, и это теперь чудесный талисман и память о великом человеке и музыканте. Дело в том, что некоторое время я был невыездным. В частности, не мог выехать в Зальцбург на концерт в честь дня рождения Моцарта. Это было очень тяжело в моральном отношении. Ведь отец у меня фронтовик.

Получив контузии, работал в Башкирии старшим мастером на заводе по производству авиационных двигателей для наших бомбардировщиков. Мама пережила блокаду Ленинграда. Так что мне было нелегко воспринимать то, что я оказался как бы вне мирового музыкального сообщества. Это можно сравнить с лебедем, которому подрезают крылья, чтобы он никуда не улетел. Пусть даже оставляя его на Чистых прудах. Все равно птице-то хочется свободы, полета...

- Чем же все это закончилось?
- Леонард Бернстайн, конечно, поспособствовал тому, чтобы меня выпустили, - он был дружен с канцлером Австрии Бруно Крайским. А я с шести вечера сидел на вахте министерства и ждал. В результате в 12 часов ночи наконец мне все-таки выдали загранпаспорт. Я вылетел в Зальцбург и с успехом выступил там. Вот после этого концерта Бернстайн и подарил мне свою дирижерскую палочку.

- Палочка Бернстайна всегда с вами как талисман?
- Да, не расстаюсь с ней никогда. Всегда ею дирижирую и вожу с собой, храня в особом карманчике скрипичного футляра.

- А часто Спивакову-руководителю приходится одергивать Спивакова-солиста, зажимать его яркое «я»?
- Апостол Павел сказал: «Любовь милосердствует». Это значит, что человек способен сопереживать горю другого. Я же в свою очередь твердо убежден в том, что именно возможность отдавать, делиться, выйдя из круга своего «я», почувствовать, что своим соучастием можешь кого-то сделать счастливым, - это и приносит человеку ощущение настоящего счастья. И мне действительно очень часто удается испытывать это ощущение, особенно когда я вижу, как горят глаза детей, которые получают из моих рук музыкальные инструменты. Они тоже счастливы, улыбаются...

Н. А.