ЗА 100 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ ДЕТЕЙ-ИНВАЛИДОВ НЕ РАСХВАТАЛИ
Пропаганда усыновления детей с синдромом Дауна набирает обороты. Мы решили разобраться, что ждет родителей, решившихся усыновить детей с таким диагнозом? Таких ребят, как известно, очень любили усыновлять граждане США. Пока им это не запретили «законом Димы Яковлева». Тогда 3 июля 2013 года Владимир Путин ввел единовременное пособие для усыновителей детей-инвалидов - 100 тыс. рублей.

Солнечные дети россиянам не по карману

В правительстве почему-то думали, что за 100 тыс. руб. (такие-то деньжищи!) россияне набегут и всех детей-инвалидов расхватают. Не набежали. Не расхватали. Свыше 20 тыс. по-прежнему безнадежно сидят в интернатах для детей-инвалидов и ждут маму с папой.Число желающих усыновить инвалида измеряется несколькими десятками на всю страну: в 2011-м усыновили всего 11 детей-инвалидов, в 2012-м - 29, в 2013-м - 64. Здоровых детей усыновляют в год в среднем 5-6 тыс. - почувствуйте, что называется, разницу.

На ребенка-инвалида государство выплачивает пособие 10 тыс. руб. в месяц. И это еще много - пенсия взрослого инвалида второй группы, к примеру, составляет 4323 рубля. Да и здоровых не слишком берут - в Общественной палате подсчитали, что у нас в России 80 млн трудоспособного населения. А детей нужно разобрать по семьям всего 100 тысяч.

Яна Бабанина пишет письма во все благотворительные фонды - семь лет назад она родила девочку Алису с синдромом Дауна. Яна честно признается: если бы врачи предупредили ее во время беременности, ребенка оставлять бы, скорее всего, не стала. Это только в кино показывают, что люди с синдромом Дауна такие же, как и все, просто у них особенное, другое мышление. Обыватель не знает о том, что у людей с таким синдромом поражены почти все внутренние органы.

Именно поэтому в России они обычно не живут больше 30 лет, а в Европе и США доживают до 64.«Примерно 40% детей-даунят рождаются с пороками сердца, несовместимыми с жизнью. Они умирают в течение первого года жизни», - говорит Яна. Внешность у нее немного татарская. В роддоме ребенка приносят и спрашивают: «У вас в роду такое было?»

У всех даунят глаза раскосые, лицо круглое. Диагноз поставили по пальцу - между большим пальцем и остальными у даунят большой промежуток. «Она у вас разовьется только до уровня пяти лет. Дальше развитие остановится», - предупреждали врачи. И предлагали оставить ребенка в детском доме.

Поначалу она и правда попала в дом малютки. В 1,5 месяца Алисе сделали на сердце сложную операцию. Год девочка жила в казенном доме. А потом Яна забрала Алису домой. И почти все стало платно, превратившись в финансовый кошмар: как и у почти всех даунят, у Алисы начались проблемы с иммунитетом, пиелонефрит, отит, непроходимость кишечника.

А не оставить ли было Алису в роддоме?

Аденоиды пережимают слуховые ходы, в них скапливается жидкость. Но до пяти Алисиных лет Яна этого не знала, потому что ходила в участковую поликлинику. Алиса подходила ко всем врачам и пациентам и начинала обнимать их. А те в ответ говорили только одно: «Что это такое? Успокойте вашего ребенка!» На этом лечение обычно заканчивалось.

Когда Яна наконец-то добралась до специализированного медицинского научного института, заплатила деньги и Алисе специальным научным методом «продули уши», она начала слышать. А когда она стала слышать, то начала и говорить. Правда, потребовались еще и специальные индивидуальные занятия с логопедом и дефектологом - только за логопеда приходится отдавать ежемесячно 10 тысяч.

Всего на лечение и реабилитацию Алисы нужно тратить по 20-25 тыс. руб. в месяц. И как простому россиянину усыновить ребенка-дауна? Плюс нянька - в Москве сейчас она стоит от 30 тыс. в месяц. У Яны с Алисой живет сестра, которая специально приехала из провинции, и спит на балконе. А тут еще семью настиг ипотечный кошмар. Доллар резко вырос - в 2008 году семью угораздило взять ипотеку в долларах. В рублях - 3 млн. На эти деньги купили «однушку» на первом этаже в Мытищах.

Сейчас в ней живут пять человек - Яна с мужем и двумя детьми плюс сестра-нянька. Зимой балкон, несмотря на утепление, промерзает до минусовой температуры. Тогда сестра спит там в спальном мешке. Не напугать такой мелочью российского человека. Муж Яны - бывший военный, которого сократили из армии. Оба родителя, как ни стараются, не могут заработать больше 80 тыс. в месяц. А из них на ипотеку - внимание! - уходило 40 тыс., а теперь - 70! И так еще 17 лет. Что будет, если доллар подорожает? Вероятно, тогда вся семья купит спальники и дружно переместится с первого этажа во двор.

А пока им приходится отказываться от лечения и реабилитации Алисы. Теоретически Алиса может выжить без лекарств и платных занятий с логопедом и дефектологом - только в этом случае она не будет говорить, слышать, читать, писать. Вот уже второй месяц у семьи нет денег на Алису. А плата за ипотеку все растет и растет. В результате Алиса снова становится немым и глухим человечком.

Когда на Яну нападает совсем уж черное, глухое отчаяние, она думает: может, надо было бы оставить Алису в роддоме? Ее бы усыновили американцы. Вдруг успели бы до «закона Димы Яковлева», а? И Алиса бы сейчас жила в большом доме, а не в «однушке» в Мытищах на первом этаже, из которой все равно скоро выселят.

Аделаида Сигида