КОМУ-ТО НАША ПОБЕДА КАК КОСТЬ В ГОРЛЕ
Накануне 70-летия Победы было множество мероприятий. Столько, что иные кажутся если и не фальшивыми, то как минимум ненужными. Не обошлось и без показательного дарения квартир ветеранам... И есть в вершащейся на глазах истории моменты, которые не могут не обескураживать. Как не заметить, что на Украине празднуют нынче не День Победы, а День примирения? И с кем они примиряются, а кого записали во враги? И главы европейских государств не приедут к нам на 70-летие Победы. Мы все это заметили и пригласили к разговору известных историков - Юрия Жукова и Валентина Фалина.

У нас свой праздник

Нет, слово «обида» здесь не к месту. Разве от лукавства и лицемерия тех, кто сегодня не прочь потоптаться на дорогих нашему сердцу могилах, ликование сердец станет глуше, а благодарность ветеранам — меньше? А то, что кому-то наша Победа как кость в горле, что калибр иных первых лиц теперь таков, что они в угоду сильному готовы извратить суть самого важного события в человеческой истории, — просто данность, информация к размышлению. Чтобы сверить часы, первый звонок историку войны Юрию Жукову.

— Это же продолжение старой, 25-летней давности, истории, — уверен Жуков. — Сначала Западу нужно было уничтожить СССР, теперь — не допустить нового сближения Белоруссии, Казахстана и Украины с Россией, что означало бы воссоздание на ином качественном уровне того союза, что свернул голову фашизму. Чего-то они, недруги, добились — Украина ушла от нас далеко-далеко. Теперь займутся уже нами.

Но у нас свой грандиозный праздник, который мы, как всегда, отмечаем у себя в Москве, на Красной площади. Послали приглашение союзникам по антигитлеровской коалиции. Не хотят Лондон, Париж и Вашингтон — ну и черт с ними! Важно помнить, что в схватке с фашизмом было три союзника: СССР, Великобритания и США. Потом по настоянию Сталина добавили еще Францию как великую державу. Да в Азии дрался с Японией Китай. Вот, собственно, кто и должен отмечать этот праздник. Чехи на своих заводах ковали для фашистов оружие. Словаки воевали против нас, румыны, венгры, финны — то же самое. В составе вермахта служили французы, хорваты, боснийцы, чехи, поляки. В войсках СС было 26 добровольческих дивизий из голландцев, датчан, бельгийцев, латышей, литовцев, эстонцев, украинцев — всего на 1 июня 1944 года 486,6 тысячи человек, из них 333,4 тысячи воевали против Советской армии. Одна Австрия сформировала 25 дивизий, из которых на Восточном фронте действовали 16. Так что с кем нам делить праздник? А вот Пекин приехал, это и его день, в полной мере.

С некогда главным специалистом по Германии в советском руководстве, заведующим международным отделом ЦК КПСС и послом СССР в ФРГ Валентином Фалиным мы поговорили на полях международной конференции «В какой Европе нам жить?», которую московский филиал Фонда Розы Люксембург, International Peace Bureau и Институт Европы РАН провели в Москве к 40-летию подписания в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Если честно, я сочла это мероприятие очень добрым знаком — есть еще у нас в Европе друзья, раз кто-то решил в канун 70-летия разгрома фашистской Германии собраться именно в Москве, чтобы вспомнить, как европейские лидеры некогда договорились в финской столице об основных принципах послевоенного европейского мира.

— В 1975-м, когда принимался хельсинкский документ, главная и решающая роль Советского Союза в победе над Германией и ее сателлитами не подвергалась никаким сомнениям, — напоминает Валентин Фалин. — Англичане потеряли на европейском театре во время Второй мировой войны меньше людей, чем в битве на Сомме летом 1916-го во Франции: там за два месяца боев они вместе с французами потеряли 700 тысяч человек... Так вот, во Второй мировой они потеряли столько же. Американцы и того меньше. И эта статистика верно передает, где шли реальные фронтовые сражения, а где, по нашим понятиям, бои местного значения — вроде тех, что велись союзниками после высадки в Нормандии.

— Зато теперь они ведут настоящие фронтовые операции — на пропагандистских полях.
— Да, и направлений главных ударов три — по числу основных позиций, которые подвергаются ревизии: начало войны, ее ход и ее итоги. И три основные точки вброса: Польша, Украина и сама Германия. Потому что решение утверждать, что виновниками войны в равной степени являются Гитлер и Сталин, не могло быть принято на европейской политической сцене без участия Германии.

— Прямо по списку и пойдем?
— Днем начала войны принято считать 1 сентября 1939 года: Германия напала на Польшу. Зеленый свет этому якобы зажег пакт Молотова — Риббентропа — договор о ненападении от 23 августа 1939 года. Начало войны Японии против Китая еще в 1931-м почему-то упорно не признается началом Второй мировой войны — а ведь к моменту перехода Германии через польскую границу почти 20 млн китайцев были уже мертвы!

— А в доступных источниках типа «Википедии» совсем другая цифра — что во Второй мировой китайцев погибло 5,8 млн.
— Бред собачий! В 1991-м я задал этот вопрос лично Цзян Цзэминю. Точных цифр нет, ответил он, но не меньше 35 млн. А нет цифр, потому что японцы уничтожали гражданское население, проводя над ним «эксперименты» типа такого: в квадрат 40 на 40 км не привозилось ни медикаментов, ни продуктов, ни даже пресной воды. И люди там вымирали все до одного...

— Значит, отсчет Второй мировой справедливей вести с 1931-го?
— Таково было, кстати, мнение самого Рузвельта. Он 9 декабря 1941 года, когда японцы напали на Перл-Харбор, в обращении к нации сказал: «Политика Японии в Азии очень сходна с политикой Гитлера и Муссолини в Европе и Африке. Державы оси выступают в тесном взаимодействии — настолько хорошо рассчитанном, что их стратеги рассматривают теперь все континенты мира и все океаны как одно гигантское поле битвы. В 1931 году Япония без объявления войны вторглась в Китай. В 1935 году Италия без объявления войны напала на Эфиопию. В 1938 году Гитлер без объявления войны оккупировал Австрию. В 1939 году Гитлер без объявления войны занял Чехословакию. Позднее в 1939 году Гитлер без объявления войны захватил Польшу. В 1940 году Гитлер без предупреждения оккупировал Норвегию, Данию, Нидерланды, Бельгию и Люксембург. В 1940 году Германия без предупреждения напала на Францию и Грецию. В 1941 году державы оси без предупреждения нарушили границы Югославии, подчинили себе Балканы. В этом же 1941 году Гитлер без объявления начал войну с Россией. А теперь Япония без предупреждения напала на Малайю, Таиланд и Соединенные Штаты. Все это звенья одной цепи».

Рузвельт опровергает тезис о том, что необъявленная война — это не война. Германия напала на Советский Союз тоже без объявления войны — так что же, у нас войны не было? Нашим бы историкам на Рузвельта опираться, а вместо этого они переняли откровенно русофобскую каверзу про 1939-й, которая попирает элементарные факты и противоречит признаниям самих же американцев и англичан.

Правда спасает мир

— Это подтверждает еще один интересный источник — изданная в 1988 году в Японии под эгидой государства 102-томная «Истинная история великой войны, войны за великую восточную Азию».
— По документам, которые там приводятся, Япония приняла решение о нападении на СССР в... 1923 году, еще при императоре. В 1931-м у них, как они это называют, «зацвела сакура»: подытожив выполнение в СССР первого пятилетнего плана, они решили, что Советский Союз создает мощную индустрию, и стоит, пока мы не модернизировали армию, захватить Маньчжурию и северный Китай, а дальше Байкал, Владивосток — Хабаровск, Омск — Новосибирск... Это, повторю, 1931 год.

— Насчет «реинтерпретации» хода войны все и так понятно, особенно когда послушаешь великого историка Яценюка...
— И с датой окончания войны у них совсем все смешно: закончилась Вторая мировая война, как сами американцы говорят, 2 сентября 1945-го подписанием Японией акта о капитуляции. А почему же тогда она началась-то нападением Германии на Польшу? Где тут логика?

— Валентин Михайлович, вам встречались умные правители?
— Все правители у нас были умные, но одного ума недостаточно. Вот Сталин, по сути, антикоммунист и антисоциалист, был очень умен: как игрок в шахматы, он просчитывал все свои комбинации на много ходов вперед. Отлично разбирался в конструировании самолетов. В литературе. Считал, что из русских классиков лучше всех владеет словом Бунин. Однажды слушал по радио трансляцию 5-й симфонии Чайковского. Ему исполнение не понравилось, он позвонил и спросил, почему дирижирует не Мравинский. Не каждый специалист может определить на слух, кто дирижер.

Но у Сталина была одна параноидальная черта. Я вам сейчас расскажу то, чего практически никто не знает. У нас в Комитете информации работал Баландин такой. Он пришел из партийных органов, и после смерти Сталина его назначили директором музея Сталина на ближней даче — решено было создать там музей. Время от времени он приходил к нам в комитет, рассказывал, как идут дела. Вот когда уже все было готово — все собрано, все расставлено, даже в камине дровишки стояли, которые лично Сталин наколол, — пришла комиссия во главе с Хрущевым. Походили по комнатам, посмотрели, что к чему. Как при Сталине было, зажгли везде свет. Посмотрели, как портьеры не доходили до пола, примерно на полметра — чтобы было видно, прячется за ними кто-то или нет. На дверь с окошком, через которое ему передавалось питье, а иногда даже еда, когда он был не в духе. На внутренний заборчик перед окнами: вокруг дома было три кольца охраны, но после того, как один неумеха-фельдъегерь решил заглянуть в окошко, посмотреть на Сталина, а тот увидел на снегу его следы, вот сделали этот заборчик. А тут еще Хрущеву донесли, что даже дочь Светлана могла навещать отца только по пропуску... Он посмотрел и сказал: «Никакого музея! Любой здравомыслящий человек, который придет сюда, скажет: 30 лет страной управлял сумасшедший».

Судьба так распорядилась, что я как-то во всем этом был. Я был свидетелем очень многого. В частности, много наблюдал Хрущева. Писал все послания Хрущева Кеннеди, от первого до последнего. Меня отстранили, только когда уже пошли послания по кубинскому кризису — потому что я задавал слишком много ненужных вопросов. Требовал согласовать наши ответы с Кастро — чего, кстати, не делалось и что спровоцировало наш тогдашний конфликт с Кастро.

— Какие-то уроки из истории можно извлечь?
— Как это ни наивно звучит, но только правда спасает мир. Я Горбачеву постоянно внушал: мы можем вылечить все наши недуги только одним способом — сказать обо всем правду. Почему мы так плохо жили? Где была ошибка? Ведь мы же всюду трубили, что все пятилетние планы выполняются, а сами тем временем жили все хуже и хуже. А должны были объяснить, что не могли мы жить лучше, поскольку ввязались в такую гонку вооружений. Это же ошибка была, что мы поддались, дали себя в эту гонку вовлечь. Не потому, что мы дураки, не потому, что не умеем работать. А потому, что в состязании «кто лучше вооружится» мы надорвались, подошли к краю пропасти... Вот и сейчас, в век самых изощренных технологий по извращению истории и истины, лекарство остается одно: правда.

Гузель Агишева