ОНИ БЫЛИ ЗНАКОМЫ ВСЕГО ТРИ ДНЯ, НО ОНА ЖДАЛА ЕГО ДВА ГОДА
Даже во время войны была большая разноцветная и расцветающая по весне Любовь. И никакие бомбы, взрывы и зверства фашистов не могли помешать такому вечному и понятному всем поколениям чувству. На фронт парни и девушки уходили совсем молодыми. Говорят, что война отобрала у них молодость. Но отобрать любовь она не смогла.

Но от судьбы не уйдёшь

Василий Иванович Патин и Мария Владимировна Андреянова были по разные стороны блокадного Ленинграда. Он — первокурсник КАИ, его и на фронт не имели права брать, потому что от вуза у него была «бронь». И тогда Василий и еще два его друга пошли в райком партии, где записались добровольцами на фронт. Наверное, тогда это считалось круто – идти на фронт, защищать Родину, хотя слова «круто», понятное дело, в обиходе не было.

- Правительство обратилось к молодым коммунистам и комсомольцам встать на защиту Ленинграда. Ленинград решал судьбу всей войны, и нужно было любой ценой отстоять его. И я тоже должен был быть там, помогать свой Родине, — вспоминает Василий Иванович, и глаза его загораются тем самым огнем – огнем юного защитника Отечества. — Видимо, чувствовал, что ждет меня там моя судьба, — добавляет он, чуть смутившись.

Василия направили служить в Брянск, на легендарную «Катюшу». А в ноябре 1942 года их 100-й полк отправили под Сталинград.

…Когда в июне 41-го вся страна узнала о наступлении фашистских войск на Советский Союз, Мария училась на пятом курсе Ленинградской лесотехнической академии. Когда началась блокада, многих эвакуировали из города, в том числе и студентов младших курсов.

Старшекурсники же были привлечены на работу в цеха, срочно оборудованные на базе учебно-производственных мастерских академии. Участок, на котором трудилась Мария, выпускал автоматные ложа и корпуса для противопехотных мин (деревянные, в форме пенала). Самым трудным, по ее словам, было обеспечить подачу на станок заготовки – длинной пятидесятиметровой доски. Обессилевшие девушки удерживали свободный конец заготовки буквально всем телом, кожа была в непроходящих синяках и ссадинах. Но то, что «все для фронта – все для победы», наполняло тело силой, и они снова и снова вставали к станку.

…Они познакомились уже после освобождения Ленинграда. Полк Василия буквально на день остановился в городе. И не случайно.

Они просто шли по улице. Каждый по своим делам.

- Но от судьбы не уйдёшь, — смеются сейчас оба.
- Я сразу ее заметил, — вспоминает Василий Иванович. – Она шла, такая худенькая, такая маленькая, казалось, ее прямо сейчас унесет порывом ветра. Но глаза… Я никогда не видел таких красивых голубых глаз. И я понял, что влюбился. Вот так сразу. Я тогда ее о чем-то спросил. Она очень застеснялась…Так и познакомились.

Ни на секунду не забывал о Маше

Полк Василия остался еще на три дня в городе. И все эти три дня он помогал Маше в работе по цеху.
- А еще я ее откармливал, — вспоминает Патин, — весь свой паек отдавал, уж такая она худая была.
Но до конца войны было еще далеко. По приказу Жукова, 5 февраля 1943 года в тыл врага был направлен седьмой кавалеристский корпус численностью 30 тысяч человек. И 399-й дивизион Василия поддерживал этот корпус. Потом еще были Курск, Украина, Белоруссия, Польша…

- К концу марта 1945 года русские войска, в числе которых был и я, освободили Пруссию и вышли к Кенигсбергу, — вспоминает Василий Иванович.

Но, несмотря на многочисленные бои, Патин ни на секунду не забывал о той голубоглазой худенькой девушке Маше, которая дала клятву ждать его. Она писала, писала много. Рассказывала, как потихоньку город возвращается к жизни. Они были знакомы всего три дня, но она ждала его два года.

- Именно это ощущение, что тебя любят, что тебя ждут, помогало мне в самые трудные моменты, — говорит Василий Иванович. — И я ведь ни на секунду не сомневался, что она дождется меня. Слишком большое чувство накрыло нас с ней.

15 октября 1945 года Василия, как студента КАИ, демобилизовали. Сразу после демобилизации солдат поехал не домой, к родителям, а в Ленинград, к любимой.

- Приехал на один день, — говорит Патин, — сделать предложение и увезти Машеньку в Казань.
Родители у Марии умерли еще при блокаде, она осталась круглой сиротой. Так что она сразу согласилась и на предложение, и на переезд. Родители Василия Ивановича приняли невестку как родную дочь.

- Мама всегда мечтала о дочке, — вспоминает Патин.

Вот уже более 40 лет они вместе, у них трое детей и восемь внуков.
- Ни разу мы не ссорились, — с гордостью говорят оба. — И детям не позволяем.

Кира Маслова