СТАНЦИИ В МОСКОВСКОМ МЕТРО — КАК ГЛАВЫ УВЛЕКАТЕЛЬНОЙ КНИЖКИ
Сегодня у Московского метрополитена юбилей. С чем мы всех нас и поздравляем! Столичная подземка радует москвичей и гостей столицы скоростью и красотой, огорчает сбоями и ЧП, интригует тайнами и мифами. Это целый мир, появившийся ровно восемь десятилетий назад, когда открылось регулярное движение под землей. Первая линия вела от станции «Сокольники» до «Парка культуры» — с ответвлением к «Смоленской»... С тех пор много воды утекло, а пассажиров и того больше (за 80 лет их поток составил 145 млрд человек!). И у многих из нас есть свои маленькие истории, связанные с метрополитеном.

Андрей Максимов, драматург и телеведущий

— Я очень люблю «Полежаевскую», потому что прожил в том районе 20 лет и помню, как ужасно было без метро и как здорово стало, когда оно появилось. И вот то ощущение невероятной радости и красоты, когда я впервые спустился там под землю, — незабываемо. Это чуть ли не единственная станция, где три пути, и потому она кажется широкой, огромной и светлой. Также мне очень нравится станция «Выхино». У нас там неподалеку была дача, и с детских лет помню захватывающее дух чувство, когда из тьмы туннеля ты вырываешься на свет и доезжаешь до платформы, находящейся также на воздухе. А вот главные станции, вроде «Киевской» или «Белорусской», выдержанные в стиле советского ампира, со всеми этими колхозниками с серпами, пограничниками с собаками, вызывают у меня неосознанное ощущение ужаса.

Владимир Пресняков-старший, музыкант

— Наше московское метро — одно из самых красивых в мире. Помню, много-много лет назад, впервые попав на станцию «Комсомольская», я так засмотрелся на эту красоту, что буквально рот раскрыл и не заметил, как кончился эскалатор. И я споткнулся, упал и только тогда очнулся. Сколько лет прошло, а то ощущение восторга до сих пор во мне живо. Сейчас мы живем близ станции «Медведково». Конечно, она не самая красивая, но мы к ней привыкли, сроднились и успели ее полюбить.

Елена Белова, врач

— Эта история случилась летом 1980-го, перед Олимпиадой. Москва была нарядной и пустынной. В вагоне метро я обратила внимание на молодую пару с чемоданом. Женщина была на сносях, и я сразу отметила про себя: с таким животом надо бы дома сидеть, у телефона. Только подумала, как у нее схватки начались. Муж в панике. Пассажиры помогли мне вынести даму из вагона, освободили место на скамеечке. Спрашиваю: потерпишь, пока мы тебя на эскалаторе на свет поднимем, или тут родишь? Потерпела. Родила девочку уже в скорой. Муж потом сокрушался: эх, надо было родить на станции метро, глядишь, дочке проездной до конца жизни выдали бы... А я ему: тогда уж до самолета терпели бы, прямая выгода. Между прочим, недавно вычитала такую цифру: в войну, когда метро стало бомбоубежищем для тысяч москвичей, в нем родились 217 детишек. Уже за одно это нашей подземке надо памятник поставить!

Борис Грачевский, художественный руководитель киножурнала «Ералаш»

— Когда-то мне очень нравилась «Маяковская» какой-то металлической строгостью, «Комсомольская» — своими масштабами. По этим дворцам я бродил как зачарованный, поэтому, когда попал в метро за границей, которое куда скромнее и функциональнее, был разочарован. В детстве меня завораживал запах метро, оно пахло как-то особенно, а я, как герой «Парфюмера» Зюскинда, обладал потрясающей памятью на запахи и входил в метро, с удовольствием вдыхая запах калориферного отопления. Я жил в Подмосковье и на выходные приезжал к деду на «Бауманскую». Вечерами брал книжку, доезжал еще одну остановку до «Курской», пересаживался на кольцевую линию — и катался по ней до бесконечности, пока книжка не закончится или голос в динамике не предупредит: «Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны...»

Оксана Подрига, радиоведущая

— Станции в московском метро — как главы увлекательной книжки. В детстве просто сказочной мне казалась «Новослободская». Позже благодаря потрясающей мозаике на потолке я прониклась чувством к «Площади Революции». А потом пришло время нежности к «Парижской» (так мы с друзьями прозвали «Рижскую»). Откуда такое прозвище, точно не знаю. Но помню, что там довольно длинный эскалатор — кстати, единственный, на котором я когда-либо целовалась...

Юрий Поляков, писатель

— Мое детство прошло около метро «Бауманская», потом я жил возле станции «Бабушкинская», затем около «Царицыно», после на «Беговой». А сейчас живу в Переделкино, там только электричка, метро нет. Правда, обещают его дотянуть до Новопеределкино. В детстве я очень любил станцию «Площадь Революции», мы всегда делали там пересадку, когда ездили к бабушке на «Новокузнецкую». И меня невозможно было оттащить от маузера матроса — такое сильное впечатление производили скульптуры в нишах. Кстати, я заметил, что ствол маузера периодически обновляется, потому что, видимо не только у меня он вызывал интерес. А еще там знаменитая собака с пограничником, оказавшись около которой многие и сейчас гладят ее по морде или берут за лапу... Вообще у нас очень много красивых станций — среди не так давно появившихся на меня большое впечатление произвел «Парк Победы». Что касается каких-то эмоциональных историй, связанных с метро, то с девушками в подземке я никогда не знакомился, зато много раз переживал, ожидая опаздывавших на свидание подружек. И, конечно, до сих пор помню хорошо известный каждому москвичу страх опоздать на последний поезд. Когда ты мчишься во весь дух по ступенькам, боясь не успеть...

Елена Ольшанская, пресс-атташе театра «Уголок дедушки Дурова»

— В детстве я обожала запах метро. Он был очень ярким, характерным, бодрящим — запах, которого сейчас почему-то уже нет. Однажды в нашем дворе произошла странная вещь: средь бела дня вместо привычного шума и детских криков воцарилась полная тишина — из двора пропала вся гулявшая детвора. Толпа взволнованных мам и бабушек бросилась на поиски. Мне тогда здорово влетело: я собрала детей и увела их «нюхать» метро на станцию «Речной вокзал», около которой мы тогда жили. Видимо, настолько красочно я ребятам рассказала про этот потрясающий запах, что весь двор потянулся за мной... Сейчас я не так часто бываю на станции «Речной вокзал», но до сих пор люблю ее больше других.

Александр Славуцкий